Мы идём гулять

На прогулках мы с Юлей идём по дороге, смотрим вокруг и, большей частью, помалкиваем. Иногда говорит Юля – я слушаю. Иногда говорю я – Юля слушает... Но у меня устные рассказы не получаются. Я, к сожалению, так полностью и не восстановился после своего печального инцидента 2013 года. То есть восстановился, конечно. Но до определённой степени. Мне говорить до сих пор трудно. Легче писать.

О своём письме скажу следующее. Я умею делать абсолютно всё. То есть могу увлечь своим письмом даже малограмотного человека. Могу поднять волну энтузиазма – которая будет жить целый час или даже два. Могу написать то, ради чего другие люди совершают целые подвиги. Например – выразить решительный протест американскому президенту… Нет, это из другой оперы (я слегка перепутал времена, в которых мы живём).

Короче, я умею делать с текстом абсолютно всё. Я этого добился… Но теперь думаю – зачем? Зачем мне вся эта ерунда? Что я хочу написать такого, что не было написано до меня? И я прихожу к выводу – ничего. Абсолютно ничего.    

Это всё в прошлом – книги, статьи, увлекательная (и совершенно бесполезная) работа. Сейчас я проживаю вторую жизнь – ту, которой раньше не жил. Я проживаю жизнь частного человека. Влюблённого человека. Обыкновенного стареющего мужчины. И большего мне от жизни ничего не нужно.

Что будет в дальнейшем? Да, какая разница? Я ещё жив. И на мир смотрю с лёгкой надеждой – считая, что он не обманет меня, не станет чужим домом. Я ведь свой? Я лишен Родины (с большой и с маленькой букв). Я почти апатрид… Нет – почему почти? Я апатрид. И слово это, считавшееся позорным, сейчас не вызывает во мне какого-либо сопротивления.

Мне никто не нужен. Абсолютно. И пишу я сейчас для тех людей, которые когда-нибудь прочитают эти слова. Или не прочитают… Это неважно. Я пишу потому, что не могу не писать.

Эти слова – достижение Юли. Со временем, когда мы прожили пять-шесть-семь лет вместе, я постепенно изменил свой взгляд на существующую жизнь. Я стал тоньше, чувствительней к чужим бедам. Научился распознавать настоящие переживания людей. И научился им сочувствовать.

С другой стороны, я перестал реагировать на выпады в свой адрес (совершенно идиотские – я никому не враг и ничего не добиваюсь). Меня они не интересуют. И, прочитывая различные отклики на свои рассказы, я часть из них откладываю к тем, что будут опубликованы. А часть – уничтожаю.

К слову – те отклики, которые подлежат уничтожению, уже не появляются на моём блоге… года три или четыре. То ли я перестал интересовать этих людей (или ботов). То ли они просто поняли, что стучаться ко мне дохлый номер…

Короче – мы идём снова гулять. С Юлей и с её рюкзачком. Она постоянно носит за плечами рюкзак. Я к нему так привык, что считаю его женским приобретением (хотя рюкзак самый обыкновенный, не женский).

Мы идём гулять вечером – в половине четвёртого пополудни. Это самое хорошее время для прогулок. Во-первых, уже не так жарко, как в первой половине дня. Во-вторых, люди уже немного устали и сидят за чашечкой кофе в дешёвых ресторанчиках – что я очень люблю (в смысле посидеть сам). 

Эти ресторанчики только называются ресторанами. На самом деле это обычные столовые. Или даже так – харчевни. В них нет роскошной посуды, дивных столов и какого-то изысканного обслуживания. Нет, это обычные деревянные столики, крытые разноцветными хозяйственными клеёнками. На столах стоят обычные стаканы – в которых продают кофе. И обычные тарелки с супом том-ямом и курицей с рисом.

Люди обедают. А также ужинают или завтракают. 

Дело в том, что завтрак, обед и ужин здесь неразделимы. Ты можешь поесть рано утром, а через пять-шесть часов ты набредёшь на очень неплохой ресторанчик, в котором сможешь спокойно пообедать. Причём, эти завтраки, обеды и ужины проходят в совершенно не связанных друг с другом заведениях. Но во всех них ты чувствуешь себя очень комфортно.

Эта страна – Таиланд – буквально, чокнута на различных видах общественного питания. Поесть на улице здесь так же естественно, как купить газету или почистить ботинки… Хотя, про ботинки я слегка приврал. Их здесь не носят – заменяя их «босодырками».

Есть можно прямо на улице – разложив газету, как скатерть, и на ней пару пирожков и какие-нибудь соусы.

Кстати – о соусах. Здесь в ходу все виды соевого соуса, который мы давно полюбили и употребляем во всю. Он стоит жалкие копейки – бат 16, если не ошибаюсь.

Но есть здесь и другие виды соусов. В обычной жизни тайцы употребляют примерно десять их видов – выбирая их в магазине из, примерно, сотни видов. На самом деле их гораздо больше – видов около двухсот. И все очень и очень вкусные (хотя на наш вкус слегка островатые).

Мне можно употреблять примерно треть из этих соусов. Остальные очень вредны (поскольку содержат сахар). Но «можно употреблять» и «употреблять на самом деле» – две огромные разницы. Те соусы, что годятся в мою пищу, я никогда в жизни не пробовал – поскольку они имеют какие-то дикие компоненты (вроде жаренных кузнечиков или настойки из летучих мышей). А те соусы, которые не годятся в мою пищу, я очень люблю… Точнее – любил до определённого момента. Например, обычный кетчуп (который сейчас для меня находится под жестким запретом).

Мы проходим мимо продуктовых магазинчиков и различных кофеен. В кофейни ход мне заказан – хотя совсем недавно я туда заходил и покупал себе различный кофе. Дело было во время нашего визита в Чиангмай. Мы так напились там различного кофе, что у меня на него развилась ужасная аллергия. С той поры вход в кофейни тоже стал запретным… У меня всё находится под запретом – что так или иначе мне вредит. Прямо ужас какой-то!

Так вот – Чиангмай… Послевкусие после этого города удивительное. Да, мы здесь больше никогда не побываем. Но этого и не нужно. Жизнь такая штука, что в ней всегда остаётся место для недосказанности. Чиангмай по этой части уникальный город. Он – одна сплошная недосказанность.

В этом городе уйма храмов (замечу - более 300). И все они сохраняются с особыми почестями – так, словно Чиангмай находился на территории Тайской цивилизации. А это было другое королевство – Лана. В нём были совсем другие короли, которых сейчас особенно почитают. То есть вроде они как и были, а вроде как их и не было. Никто не знает (точнее – не помнит), как выглядели эти короли. Но имена их сохранены. И история хранит результаты их заботы – сам город Чиангмай и окружающие город деревни.

Это почитание старых (но не забытых) королей стало одной из особенностей Чиангмая. Вторая особенность – ориентирование на фарангов. Весь город, без остатка, спланирован таким образом, что фаранги в нём ощущают себя очень комфортно… Причём, так было здесь всегда – двести, триста или, скажем, тысячу лет назад. Даже во времена, когда о фарангах не могло быть и речи.

О фарангах в Чиангмае я услышал (от Юли) такую легенду. Они, фаранги, постоянно приезжают в эти места по той причине, что в прошлых жизнях они были самыми настоящими тайцами (или жителями этих мест). По этой причине их сюда и тянет. Они приезжают, живут здесь, соизмеряя свою деятельность с жизнью подданных тайских королей. А потом умирают – находя упокоение в религии и в жизни тайцев. И всё, таким образом, происходит в рамках самой обычной жизни…

Собаки, в свою очередь, становятся именно собаками – поскольку в прежней жизни совершили непростительные ошибки и понизили свой статус. Тоже и с кошками. И со всеми животными – закачивая пауками или медузами. У всего здесь есть своё объяснение. Правда, только не для нас. Мы в эту чепуху верить не стали. Но она пользуется у нас необыкновенным уважением.

Так вот – мы идём гулять… Куда? Да, куда угодно. Например - через Сукхумвит, мимо дороги через дальний храм, мимо ночного рынка к морю. И здесь, у моря, небольшая пауза. Осмотр, можно сказать, всех владений чонбурийцев… А их, этих владений, огромное количество. И это – самые настоящие «грядки» с устрицами.

Эти устрицы – во-первых – хорошее пропитание (очень хорошее, тем более что их едят живыми). Во-вторых – в них выращивают жемчуг. Очень много жемчуга – которым украшают себя многие тайки (и не только тайки – я имею в виду Будду и прочих служителей культа). И в-третьих – это ещё и старые навыки, которые неплохо кормят местных жителей. Причём, кормят не на самом деле – они питаются вовсе не устрицами. А опосредованно, через заработанные деньги.

Здесь, возле моря, видны все основные увлечения тайцев. Здесь полно магазинчиков на колёсах (с едой, с закусками, с различными безалкогольными напитками). Полно торговцев воздушными змеями. Полно народу, который ужинает и смотрит одновременно на море. Короче – здесь полно тайцев, которые по окончанию рабочего дня устремляются к морю, чтобы отдохнуть и поглазеть на просторы.

Этих просторов здесь полным-полно. Но они очень неглубокие – метра полтора или два в глубину. А посередине залива – канал глубиной метров в десять. По нему в реку Чаопрайю заходят океанские корабли.

Правда, не сейчас, а лет пятьдесят-шестьдесят назад. Сейчас остаётся лишь возможность. А океанские корабли стоят возле острова Сичанг. То есть достаточно далеко от города Бангкок…

И тут возникает мысль. Так что же – наши восемь лет жизни здесь (больше, поскольку мы наметили отъезд на следующий год) окажутся совершенно напрасными?  И ответная мысль – а почему напрасными? Откуда такая безысходность?

Нет, не напрасными. Всё идет именно так, как и должно идти. И мы доживём здесь более полугода. А потом соберёмся и съедем – в другую часть благословенной планеты Земля. Туда, где мы сможем жить также счастливо и с неисчезающим интересом.

Это – будет точно… Если я до того момента не помру. Или что-то не случиться с Тупиным. Хотя – этого точно не произойдёт. Тупин – существо абсолютно бессмертное. Поэтому – ну его на фиг.

А, возможно, мы пойдём сегодня в другую сторону. Дело в том, что мы можем пойти, куда угодно. И везде мы будем оставаться такими вот фарангами – то есть вроде как людьми, но с определённой долей ограничений.

Собственно, в этом и остаётся наш главный недостаток – тот, из-за которого мы и приняли решение отсюда уехать.

А может случиться так, что мы отсюда не уедем? Вообще – никуда? Останемся тут жить и дальше. Обзаведёмся домиком. И – так далее.

Да, возможно всё. Сейчас мы просто об этом размышляем. И одновременно гуляем по улицам Чонбури. Чтобы зафиксировать, запомнить этот удивительный город на всю оставшуюся жизнь. Город – в котором я, к сожалению, не родился.

На снимках – прогулки по Чонбури. Город, который вызывает приступы ностальгии уже сейчас.