Заповедник Николая Надеждина: Мы пережили жуткие холода

На самом деле в названии этого произведения есть доля истины. Мы эти холода все-таки пережили… Но в слове «пережили» содержится излишняя доля экспрессии. Нам не надо было их переживать, потому что эти холода были несерьезными. Самой низкой температурой, зафиксированной бангкокским термометром, оказались плюс 14,5 градусов по Цельсию. Не ахти, какой холод - верно? С другой стороны, эти 14,5 градусов со стороны тайцев оказались самыми настоящими морозами. Примерно такими же жестокими, как в России минус сорок пять или даже минус пятьдесят градусов.

Замечу – мы держались всю неделю. Да, целую неделю в Таиланде стояли жуткие холода, дул сильный ветер и на небе не было ни единого облачка. Да и откуда взяться хотя бы одному облачку, если погодный информер на компьютере показывает абсолютно ясную погоду и отсутствие облаков?

Дело началось, кажется, в минувший понедельник… Может, в воскресенье – я уже не помню. Утром мы поднялись, слегка, признаемся, замерзнув. Но встав с утра, мы, как привыкли, тут же выключили кондишен. Оказалось, что наш кондиционер, установленный на 26 градусов, не охлаждал, а… нагревал воздух. Поэтому, когда мы открыли дверь на балкон, с улицы пахнуло такой прохладой, что мы быстро закрыли двери.

Днем воздух согрелся, температура поднялась. И мы почти не заметили похолодания.

Вечером все повторилось. С тем лишь отличием, что мы уже ждали ночного похолодания. То есть не включали кондишен, достали одеяло (которым пока не укрывались) и приготовились к понижению температуры.

Я, помнится, уснул. И во сне увидел себя, пробирающимся по заснеженным просторам России. Я разгребал руками снег. И от холода жутко трясся.

Когда я проснулся, меня сильно потряхивало от холода. «Ничего себе» – подумал я. И тут же нашел выход. «У нас есть одеяло?» - спросил я у Юли. Она кивнула. И укрыла меня очень теплым стеганным одеялом, которое мы до сих пор не доставали из шкафа.

Сама Юля укрылась двумя нашими одеялами. Так мы провели всю ночь. Я прислушивался к своим ощущениям – не мерзну ли, не надо ли еще больше укрыться. И Юля поступала примерно так же.

Утром все снова повторилось. Холодная ночь закончилась. На улицу выползли замерзшие тайцы. На них было надето ужасное количество теплой одежды. Зимние кофты, куртки, шубы. В ход пошло абсолютно все - кроме обуви. На ногах у тайцев ничего не было. Вообще ничего. Даже примитивных носков.

В эти дни мы по-прежнему гуляли. И видели следы природного катаклизма (если можно назвать похолодание катаклизмом). Мы заметили, к примеру, ранних пташек – юных учениц, бредущих к школе в совершенно заторможенном состоянии. На плечах у них были теплые куртки и зимние шапки. И это при том, что температура уже поднялась до 24 градусов.

Однако, на ногах у них можно было заметить лишь светлые носочки и обычные ученические туфельки. Никакого утепления ноги не подразумевали.

Это выглядело очень странно. Хорошо одетые малыши, но совершенно, можно сказать, босые – если не считать этих носков с легкими туфлями.

Кстати, в эти дни мы заметили, что туфли они покупают себе на размер или на два больше. Почему? А разве не понятно? Носить эти туфли приходится весь год – до того момента, пока родителям не придется раскошелиться на новую обувь. За этот год нога вырастает примерно на один или два размера. То есть как раз до тех габаритов, которые и предусмотрены при покупке обуви. Но пока эта обувь болтается на ногах – потому что оказывается слишком велика.

А еще мы отметили, что после школы все дети бегут на улицу, где покупают себе всякие угощения. И это тоже совершенно понятно – что такое английский с носителем языка и что такое сосиска в тесте. Абсолютно совместимые вещи.

И еще – одетыми оказались все знакомые собаки и кошки. Да, да – одетыми в скромные тряпочки с рукавами и воротниками. И они, что совсем странно, терпеливо носили эти одежды.

Кстати, эту собачью и кошачью одежду продают в магазинах. Мы это видели. Но еще больше удивились, когда увидели женщину, торгующую.. обычными одеялами. Да, да – теплыми, аккуратными одеялами. Народ же мерзнет? И ему нужна соответствующая одежда. Она эту одежду и продает.

Вообще, удивительного мы увидели очень много. Во-первых, в этот раз мы впервые попытались изменить время прогулки. И вышли из дому рано утром. И увидели огромное количество разнообразных завтраков, продающихся вокруг нашего жилого комплекса.

Этих завтраков, действительно, очень и очень много. Видов сорок, если ни больше. Яичница такая, яичница сякая. Курица, свинина, говядина (правда, этой почти совсем не было). Рис, макароны, салаты. Короче, все, что так или иначе народ покупает и ест.

А мы полагали, что вечерний рынок полностью удовлетворяет наши потребности. Оказалось, что не полностью. И что завтраки тоже можно покупать у макашниц. Было бы желание.

Что запомнилось еще? Количество сонных людей, выползших на Сукхумвит в ожидании автобусов, собирающих их на работу. Этих людей были сотни. И за полчаса они все уехали – сев в свободный транспорт, подъезжающий к обочине.

Почему мы не видели этого раньше? Потому что рано не поднимались. Потому что не выходили к Сукхумвиту. Потому что не удосуживались прогуляться по городу в эти часы.

Кстати, гулять так рано нам не нравится. В городе не работает ни один магазин. Много спешащих на работу людей. И вообще, мы сами кажемся себе на их фоне доисторическими личностями, которым уже некуда торопиться.

Короче, попробовав один раз, мы снова переключились на вечерние прогулки. Один раз прогулялись к рынку и три раза к морю.

К слову – к морю наша дорога идет самыми разными маршрутами. Туда – через женскую тюрьму, через обходной путь, через храм, стоящий в отдалении от храма на горе (то есть нашего старого храма).

Мы идем к морю разными путями, но всегда приходим туда же – по парку к ночному рынку. Здесь мы покупаем себе ужин (рис и свиные шашлычки). Потом идем к морю. Сидим некоторое время на скамейках, наблюдаем за полетами воздушных змеев. Потом идем до поворота – по широкой части дороги. Там поворачиваем и идем обратно в город.

Эта дорога в город в последнее время сильно изменилась. Теперь мы всегда поворачиваем на шоссе, ведущем в центр города. Проходим два перекрестка и сворачиваем на третьем (или три и сворачиваем на четвертом – я не очень запомнил это обстоятельство). И возвращаемся домой по тихой, хорошо обустроенной улочке.

Это наш новый ритуал, которого мы придерживаемся.

На четвертый день холодов мы уже к ним попривыкли. Совершенно забыли про наличие кондишена. Одеялом пользовались каждый божий день. Даже вещи свои стали стирать поменьше. Раньше, в разгар жары, мы стирали их каждый день. А теперь – через день. А зачем стирать, если ничего не пачкается?

Вчера – в субботу – погода стала налаживаться… То есть что значит «налаживаться»? Она нисколько и не портилась. Нет, дни стояли по-прежнему сильно ветренные, но совершенно ясные. Можно сказать, что погода была в некоторой степени зимняя.

Так вот, она еще более улучшилась. Ветер утих. Стало заметно теплей. А тропического шторма (того, что нагнал эти холода) мы так и не дождались.

Что изменилось за эти дни? Довольно многое. Перед наступлением холодов, буквально, за пару дней людьми были вырезаны сильно разросшиеся части деревьев. Холода значительно убавили листвы. И теперь пространство за забором, которое было скрыто этой листвой, находится перед нашими взорами.

Это первое. Второе – листвы в целом стало сильно меньше. Приугасло самое большое дерево с красноватыми листьями. Загнулся большой куст банана (наверное, пришло время). Все деревья, стоящие в ряд перед забором, сбросили часть листвы. В результате наш маленький рай стал похож на сильно поредевшие, но все-таки райские кущи.

Наконец, стало больше автомобилей… Нет, их по-прежнему много. Но раньше их не было видно из-за листвы. А теперь каждое утро их становится все больше и больше - поскольку их ничего не скрывает.

Эти перемены вернули в нашу жизнь настоящие времена года. Правда, только их подобие – поскольку смена температуры заняла всего неделю. А потом температура вернется к своим постоянным значениям – плюс 26 ночью и 32 днем.

Любопытен опыт. Очень любопытен. Я даже не помню – переживали ли мы нечто подобное или нет. Кажется, переживали… Но вспомнить подробности не получается.

Я пытаюсь припомнить самое неприятное время в Таиланде. И вспоминаю Новый год – Сонгкран. Правда, это было в Паттайе, где Сонгкран справляется совсем иначе, нежели во всей стране. В этом году мы встретим Сонгкран так, как нам и положено. То есть выйдем на улицы Чонбури. Пройдемся по знакомым магазинам. Заглянем на рынок.

Пусть нас обливают все, кому не лень. И мы тоже будем обливать тех, кто совершенно не против. Мы знаем, что эти «обливалки» не несут в себе какой-то гадости. Нет, что вы! Это обещание на год вперед. Это наши надежды и устремления. И абсолютно никакой охлажденной воды. Только теплая и только в те места, которые совсем не запрещены…

О Новом годе я вспомнил только что. И тут же поразился. Новый 2018 год. Обалдеть. Мы еще толком не привыкли к 2017-му году. А тут – 2018-й.

Вообще, к этому надо себя приучить. К тому, что начинается год, который спустя (условно говоря) два дня закончится. Люди будут радоваться его приходу. А ты должен скрыть свою печаль. Они тоже со временем состарятся (если повезет) и поймут, что жизнь ужасно быстротечна. Что жить надо прямо сейчас. Что «завтра» и «послезавтра», как правило, не случается. Бывает только «сейчас» и «сегодня».

Что примечательно, время только ускоряется. И каждый год приходит к нам быстрей и быстрей. 2018-й, 2019-й – год столетия моего отца. 2020-й… Сколько их еще впереди? Да, кто же это знает?

Время, пережитое нами здесь, в удивительной стране, в этом дивном раю, продляет наши дни. Но мы время от времени думаем о том, что с нами будет потом. И приходим к выводу, что… ничего не будет. Да, абсолютно ничего. В бога мы не верим (абсолютно ни в какого). А в людей… в людей еще верим. Не во всех, но все-таки.

Мы верим в тайцев. Во всех тайцев – даже в самых жутких преступников (которые тут тоже есть). И в тех русских, кто уехал из России. И в тех, кто там еще остался. Но далеко не во всех.

Мы можем себе это позволить, верно?