Среди наших друзей есть и такие, которых мы
едва знаем. Но, тем не менее, считаем их друзьями. А кем же их ещё считать,
если ничего, кроме самого хорошего, они нам не желают? Вот, пожалуйста, пожилой
мужчина, который торгует на перекрёстке пончиками и всякий раз приветствует
нас. Или семья, которая постоянно здоровается с нами вместе со своими малолетними
девочками. Или мотосай, который нам ничего не предлагает, но всегда приветливо
улыбается (кстати, в корзинке мотоцикла у него живёт очень симпатичный плюшевый
медвежонок)… Короче, сегодняшний рассказ о них – о незнакомых знакомцах.
Первыми из них мы считаем троицу мотосаев,
которые дежурят у выезда около нашего кондо. Их постоянно три человека. Когда мы
выходим на прогулку, а это всегда вечер, они сидят возле своих мотоциклов и
покуривают. На их лицах утвердилась усталость. Но не тяжёлая, как от тяжкого
трудового дня. А этакая лёгкая, непринуждённая усталость, которой подвержены в
равной степени все жители нашего кондо.
Если надо, они моментально на стрёме. И готовы
отвезти вас куда угодно – хоть в Бангкок. Но обычно их никто не заказывает. У большинства
наших сожителей есть автомобили. На худой конец – мотоциклы. А те, у кого нет
ни того, ни другого, обычно неплатёжеспособны. И добираются до работы на
перекладных – то есть на тук-туках. То есть за те же десять бат.
Для мотосаев десять бат – это тоже деньги. Но их
услуги стоят обычно дороже. Вот и получается, что они оказываются не при деле.
Впрочем, совсем без работы они не остаются. Чем
поражает Таиланд, так это тем, что никто из тысяч и тысяч людей, занятых самой
ничтожно работой, без денег никогда не оказывается. Подходит к тебе
какой-нибудь сопливый (фигурально выражаясь, конечно) человек и просит на
бедность сколько-нибудь денег. Я хочу дать. Но не даю. Я знаю, что у него
сейчас денег больше, чем у меня. Я просто развожу руками, мол, денег нет. И
начинаю разговор за жизнь. И этот человек охотно его поддерживает – никогда при
этом не возвращаясь к своей просьбе.
Вот это я понимаю – нищие… Нищие-то они нищие,
но при случае он вытащит из карманов десять или даже двадцать бат. И спокойно заплатит
за еду. В этой стране быть нищим ничуть не менее достойно, чем богатым. Ну,
разве что возможностей чуть поменьше.
Мы выходим на Сукхумвит – чтобы пойти, скажем,
до старого рынка. Переходим дорогу (то есть тот же Сукхумвит). И идём по левой
стороне дороги до самого «Форума», чтобы там повернуть налево.
Впереди у нас живёт очень весёлая женщина,
которая прыскает всегда, когда нас видит. Её веселит то, что мы идём рука об руку.
Ей невдомёк, что так проще и удобней, чем идти по отдельности… Хотя, спору нет,
это выглядит по-старомодному. Но мы, вообще, люди весьма старомодные.
Эта женщина нам очень приятна. И мы бы каждый
раз останавливались возле неё и заводили какую-нибудь беседу. Начинали бы
говорить о белках, о мужьях или, к примеру, о кофе… Кстати, она владелица небольшого
садика, где живёт большая, прямо-таки здоровенная белка. И попутно торгует кофе
на разлив. Но торгует исключительно по утрам. А мы гуляем вечерами – когда её
заведение закрыто.
Поэтому эта женщина гость в наших прогулках
довольно редкий. Но очень хороший… Сегодня она на месте. И мы, проходя мимо,
поднимаем руки – «хеллоу»! И она в ответ поднимает руку – «хэллоу»! И попутно заливисто
смеется. Чудо, а не женщина.
Потом, за зданием банка и за клонгом, пересекающем
Сукхумвит, один за одним находятся два ресторана. Здесь у нас знакомств, в
общем-то, не сложилось.
Дело в том, что мы им не клиенты – к сожалению,
конечно. И мы, опять же – к сожалению, не можем им объяснить причину этого. Мол,
я немного приболел и не могу есть то, что предлагаете вы. А вы предлагаете
удивительно вкусные (и это видно даже на первый взгляд, не говоря уже о самом вкусе)
блюда. Но нам они, увы, не по силам… Мы не можем им объяснить этого. И проходим
мимо.
Сначала они нас зазывали – не так, как принято
зазывать в Европе или где-нибудь ещё. Они зазывали нас один или два раза –
предлагая присоединиться к обществу обедающих тайцев. Но после того, как мы
вежливо отказались, они перестали нас замечать.
То же самое происходит и со следующим
рестораном – этаким «Макдональдсом» в тайском варианте. Этот ресторан торгует
исключительно стейками и жаренной картошкой. Блюда у него выглядят очень
аппетитно. И стоят всего ничего – 69 бат. Но нам они тоже не по силам. Мы предпочитаем
свою домашнюю готовку. Поэтому мы проходим мимо этого ресторанчика так же
безмолвно, как и мимо предыдущего.
Впрочем, нет. Дело в том, то тут живёт хорошая
ласковая собака, которой мы оказываем знаки внимания. Чешем ей за ушком,
говорим добрые слова. Короче, привечаем собачку. И она к нам уже привыкла. А раз
привыкла она – привыкли и её хозяева, владельцы ресторана.
Мы идём дальше по Сукхумвиту. И на перекрёстке
встречаем доброго бедного самаритянина – того, что торгует пончиками. Это пожилой
самаритянин. Ему лет шестьдесят или даже больше (мы ещё с трудом определяем
возраст тайцев, всё время зацикливаясь на их поведении). Он расхаживает между
машинами и предлагает водителям свой товар – пончики и какие-то весёлые
повязки, которые держит на палке.
Мы понимаем – что это за повязки. Это не повязки
вовсе. Это такие цветы – орхидеи. Их покупают в качестве подношения духам. Каждый
день надо покупать свежие цветы – тогда духи будут относиться к вам с
почтением. Так говорит (вроде бы) тайский фольклор.
Нам этот человек предложил свои пончики и цветы
один раз. Мы вежливо отказались. И он не стал настаивать… Но здоровается каждый
раз. Более того, мне очень приятно, что он здоровается. У меня возникает
ощущение, что это совсем не чужой человек… И ведь не чужой. И если ему
понадобится попросить у меня денег – я ему дам. Но у него нет причин просить. Он
зарабатывает сам. Вот так.
После перекрёстка на ждут три золотых магазина.
Первые два нам не нужны. Нам нужен третий магазин. Здесь живёт семья – мать,
отец, бабушка и их малолетний сынишка. С сыном мы и общаемся. А взрослые этому
обстоятельству очень радуются.
Началось это с пустяка. Мы шли мимо и внезапно
остановились – увидев недоуменное внимание мальчика. Он впервые в жизни увидел…
бородатого фаранга. То есть меня.
Эта картина так врезалась ему в голову, что,
когда я помахал ему рукой, он не отреагировал. На это откликнулись взрослые. Принялись
тормошить мальчишку. И он, наконец, сподобился. Широко улыбнулся и помахал мне
рукой.
С того момента прошло месяца три. И мы всякий
раз, проходя мимо, машем ему рукой. А когда его нет (это случается редко), то
бабушка или даже дедушка показывают, что, мол, ничего не поделаешь. И извиняются
улыбкой.
Мне, если честно, эти извинения дороже всех
остальных движений. Что мальцу улыбка фаранга? Он всё равно ничего не запомнит.
А вот улыбка опытного (очень опытного) китайца тайской национальности – это стоит
очень дорого.
И я улыбаюсь этим китайским тайцам (или тайским
китайцам, что, по-моему, одно и то же). И желаю им процветания и здоровья…
Мы идём дальше. Мимо магазина «Форум». Мимо небольших
ресторанчиков, которых полно на боковой улице слева. Нас они не интересуют. Мы идем
к торговке свиными шашлычками. Очень, следует заметить, вкусными. Когда мы
подходим к ней, то видим, как она быстро жарит эти шашлычки. Похоже, в четыре
часа пополудни она только начинает свою работу.
То, что тайцы работают каждый день, мы уже
знаем. Но то, что они работают каждый в свой промежуток дня, мы ещё привыкаем.
Если бы мы, к примеру, гуляли по утрам, то и
заподозрить бы не смогли, что здесь ежедневно женщина торгует шашлычками. А она
торгует каждый божий день. И мы это уже знаем.
Мы тормозим и выбираем шашлычки. На самом деле
мы ничего не выбираем – давая возможность отличиться в этом выборе ей. И она
откладывает одни шашлычки и подкладывает другие (словно эти лучше, чем те). А
мы полностью с ней соглашаемся. И говорим ей в ответ – «капун-кап» (Юля,
соответственно, «капун-ка»). И протягиваем пятьдесят бат.
На этом наш контакт с этой женщиной
прерывается. Но она уже знает, что где-то здесь живут фаранги, которые время от
времени подходят к ней с целью купить себе шашлычков. Ей это чертовски приятно.
На самом рынке, куда мы, наконец, добираемся,
нас ждёт множество добрых людей, с которыми мы едва знакомы. Нас ждёт человек,
который торгует грибами, баклажанами и прочими овощами. Он всегда берёт то, что
выбрали мы и перекладывает часть товара обратно – выбирая, на его взгляд,
лучший товар, чем выбрали мы. И, как правило, ни разу не ошибается. Мы ему за
это очень благодарны. Благодарен ли он? Думаю – да, хотя наши покупки редко
превышают уровень в пятьдесят бат.
А рядом с ним, в некотором отдалении, сидит
пожилой торговец куриными яйцами. Мы его любим особенно, поскольку у него
продаются самые красивые, самые свежие и самые вкусные куриные яйца. К тому же
они ещё и самые дешёвые. Десяток яиц стоит у него 35 бат. Или 32 бата – что происходит
чаще. Мы принимаем мешочек с уложенными в него яйцами и протягиваем ему мелочь.
И он принимает деньги – словно это сотня долларов, а не тридцать два бата.
Или наша поставщица мандаринов – улыбчивая девушка,
которая нам очень нравится. Она готова нас обслужить и бесплатно насыпает нам
столько мандаринов, что мы их еле уносим… Я говорю вполне серьёзно. Мы покупаем
всего на сотню батов. Мандарины стоят 30 батов за килограмм. Так вот – она накладывает
нам 4 килограмма с лишним. И это, действительно, роскошные мандарины – сладкие,
без косточек, легко очищаются от шкурки. Короче – супер-мандарины.
С этой девушкой мы почти не общаемся. Она не
говорит по-английски (я, кстати, тоже не говорю). Но мы знаем, что ей очень
приятно нас обслуживать. А нам, соответственно, приятно у неё обслуживаться – в
смысле, покупать.
Эти короткие связи опутали нас с ног до головы.
Десятки и сотни обязательных и необязательных знакомств. Сотни и тысячи
случайных встреч. Когда-нибудь мне надо было написать о них что-нибудь
вдохновляющее. Надеюсь, это получилось сейчас.
Хотя, что значит – вдохновляющее? Это же
обычная жизнь. Такая, про которую обычно не рассказывают. Ну, разве что в блоге
– где описывают всякую ерунду… И эта ерунда сейчас описана для вас. Тем более,
что это совсем не ерунда.
Комментариев нет:
Отправить комментарий