Заповедник Николая Надеждина: Предновогодняя поездка в Бангкок

Во вторник мы съездили в Бангкок. Честно говоря, я этой поездки побаивался. Дело в противной даме, работающей в консульстве. Я вам не рассказывал о том, как я с ней разругался. Да и зачем рассказывать – дело-то прошлое… Так вот, приехав в Бангкок заранее, мы к десяти часам утра подошли к консульству. Мы были наетые и напитые – в том смысле, что взяли завтрак и съели его. А потом взяли и выпили кофе.

Когда мы без десяти десять вошли в консульство, то ожидали чего угодно, только не того, что с нами произошло. А произошло вот что. Миловидная женщина взяла у нас документы. Внимательно их прочла. Указала на ошибки (откуда ошибки – мы же скопировали документы с их сайта). И через десять минут (десять!) отпустила нас с миром – взяв деньги и выдав нужные документы. Все…

Я тоже отреагировал так же. Во-первых, осмотрелся. Нигде этой противной дамы не было видно. Судя по всему, ее попросту уволили. Я надеюсь, что уволили. Далее – среди женщин не было ни одной не работающей. Все что-то делали. Поэтому все присутствующие потихоньку решали свои дела. Ну, и третье – в консульстве было очень мало русских людей. Очень мало. В основном, там были гастарбайтеры – те, кто был намерен сколотить состояние на работе в Москве.

Наивные люди. Состояние там сколотить не удастся никому. Но и жалеть их тоже не стоит. Пусть съездят и попробуют. Потом вернуться и больше никогда и никуда не осмелятся ехать… Так думали мы, оформляя бумаги.

А через десять минут с бумагами наперевес мы вышли из консульства. Что же – очень хорошо, что нас, наконец, отпустили… В том смысле, что, вообще, все очень хорошо. Солнышко светит, не жарко (совсем не жарко, я бы даже сказал, что холодно), у нас куча времени. И мы намерены потратить его на… музей Кукрита.

О Кукрите (или по тайским традициям Кыкрите) мы прочитали совсем недавно. Этот человек был царских кровей – родственник самого Рамы 2. Он родился в 1911 году, а умер в 1995 году. Представляете – Кукрит прожил 84 года. Очень, по-моему, хорошо.

Помимо этого, он был выпускником Оксфорда и очень талантливым человеком. Правда, свои таланты он реализовал не сразу, а перепробовав миллион профессий. Он был политиком, журналистом, солдатом (капралом). Был танцором, писателем и, наконец, премьер-министром Таиланда.

Это произошло в 1975 году. Мне тогда было 15 лет. А Кукриту – 64 года. Разница?

Что сказать про эту должность? Он был хорошим премьер-министром. Но пробыл на этой должности меньше года. В 1976 году его уволили. И он стал писателем. Точнее – классиком тайской литературы. А перед этим прославился, как танцор традиционных тайских танцев.

Кукрит был женат. Но с женой развелся. И у него подрастали дочь и сын. Все – как у хорошего законопослушного тайца.

Дом, где он прожил много лет, сохранили в качестве музея. Там есть, что сохранять. По сути, это пять тайских домов, сделанных из тика. Никакой вентиляции в них нет. Но в них совсем не жарко. И очень (очень!) чисто.

Чистота - самое первое достоинство дома Кукрита. Второе достоинство – дома эти были свезены из всего Таиланда и аккуратнейшим образом здесь возведены. То есть все дома, что мы увидели, имеют возраст не менее 100 лет. А некоторые из этих домов еще старше.

Вход в музей платный. Но с нас не взяли ровным счетом ничего. Может, потому, что ничего и не рассказывали? Но мы увидели дремлющих экскурсоводов. Одного двуязычного тайца – он говорил по-английски и по-тайски. И одну тайскоговорящую женщину.

С тайцем у нас состоялся любопытный разговор. Он спросил откуда мы. Мы ответили, что из России. Тогда он сказал, что Питер – роскошный город. Мы ответили, что город-то хороший, но погода там ужасная. Он кивнул.

Потом он сказал, что в Питере училась его (экскурсовода) бабушка. Мы быстро смекнули, что бабушка училась… ровно 100 лет назад. И уехала из Питера и из России перед революцией. Так оно и было. Он говорил об этом с плохо скрываемым сожалением. Мол город чудесный, но бабушка очень скучала по Сиаму.

Мы промолчали. Не стали говорить, что если бы она не уехала, то вряд ли пережила бы революцию… Зачем – если ему говорить об этом не хочется?

Потом мы попрощались. И направились осматривать выставленные ценности. А экскурсовод – ему было сильно за семьдесят лет – лег немного вздремнуть. Так он и уснул, лежа на плоской поверхности низкого стола и укрывшись скатертью.

Ценностей было выставлено много. Мы увидели две вазы, подаренные Кукриту председателем Мао. Увидели кучу статуэток, ваз, забавных фигурок. Что-то из этого было очень ценным, что-то не очень. Но все вместе являлось настоящим наследием, которое тайцы бережно хранят всю жизнь.

Рядом с пятью домами находится небольшой бассейн. Или пруд – в котором живет одна здоровенная желтая рыба. В «Википедии» (замечу – в русской) мы прочитали, что у Кукрита было 2000 рыб. И у каждой было свое имя.

Этого быть совсем не могло. В бассейне возле дома можно поместить 2000 рыб. Но тогда жить станет совсем невмоготу. Максимум – одна или две рыбы. А больше – извините.

Но мы не в обиде. Похоже, что сюда приходят только тайцы. Иностранцев привозят, по крайней мере, очень редко. И понятно – почему. Сам дом очень напоминает тот дом, в котором жил Кукрит. Но только напоминает. Жить здесь на самом деле невозможно. Нет кухонной утвари, нет постелей. Нет ровным счетом ничего, что делает жизнь человека законченной и вполне достаточной. А Кукрит был, несомненно, богатым человеком. И в его доме было полно всякой ерунды, которая, может, и не имеет исторической ценности, но показывает – как может жить человек.

Из пяти жилых домов тайцы с огромным почтением создали примерно то же, что и мемориал Джима Томпсона. Изменены имя и фамилия (кстати, фамилия Кукрита – Прамот). И вычистили все, что касается не исторической личности, а живого человека.

Но это судьба всех памятников такого рода… Я помню историю про шинель в доме Николая Островского в Шепетовке, простреленную белыми. Я был здесь как раз в семьдесят пятом году – когда Кукрит правил своей страной. Шинель была прострелена прямо посередине – там, где находится грудь. После такого ранения выжить совершенно невозможно… Но Островский выжил. И написал «Как закалялась сталь». А после этого ослеп и в диких корчах скончался. Или скончался, а потом ослеп. Я уже не помню.

На стенах дома Кукрита Прамота в Бангкоке висят фотографии, где Кукрит совсем молодой. Он одет в тайский костюм и, по всей видимости, танцует. А вот он на берегу моря. А вот совсем старый – сидит за столом и над чем-то думает. А перед ним лежит раскрытая книга – одна из тех, что он написал.

Кстати, им написаны 13 романов, 2 пьесы, 2 сборника коротких рассказов и около 30 произведений в жанре документальной прозы. Так говорит «Википедия». И, я надеюсь на это, она не обманывает. Действительно - очень достойный человек. И очень заслуженный.

Кстати, здесь же мы увидели и очень маленький пассажирский лифт. Такой маленький, что зайти в него было бы для меня проблематично. Впрочем, здесь все очень маленькое. Специфика, связанная с невысоким ростом самих тайцев.

Мы вышли с территории усадьбы Кукрита. Рядом, через забор, находится другая старинная (надо полагать) усадьба, в которой живут люди. А напротив – большой небоскреб. Это район называется Силом – самый деловой и самый дорогой район в Бангкоке. Дома здесь стоят примерно по миллиону бат за четыре квадратных метра (это единица измерения площади домов). Много? Да, очень много. Но не по русским меркам.

Правда, здесь же находится и самое дешевое жилье. Оно находится не в Силоме, но стоит очень и очень дешево – по пятьдесят батов за те же четыре метра… Это не совсем жилая площадь. Это на самом деле склад. Но стоимость его настолько низкая, что в этом складе можно запросто жить.

Это я цитирую информацию, опубликованную одним русскоязычным сайтом. Если ошибаюсь – извините. Но Кукрит знал, где ему построить свои дома. Именно там, где сейчас возвышается этот монумент.

Мы, наконец, покинули дом-музей бывшего премьер-министра Кукрита Прамота. И пошли по Силому обратно – к станции метро. Эта дорога заняла всего ничего времени. Сюда мы шли, казалось, гораздо дольше.

Мы поднялись на пешеходный переход. И увидели, как индусы снимают очередное кино. Очень впечатляющее зрелище. Правда, непонятно – то ли главный герой надумал драться, то ли наоборот. Короче, мы немного поглазели и двинулись дальше.

Здесь же мы увидели солнечную зарядную станцию для сотовых телефонов. И сразу подумали, что это двадцать первый век. Рядом со станцией не было абсолютно никого. Дело в том, что зарядить свой телефон от энергии солнца можно, но это займет много времени. Нет, не час и не два. А, скажем, шесть или восемь часов. И это, похоже, в данный момент не нужно никому. А если будет нужно, то пожалуйста – подходи, подключайся и заряжай свой телефон, сколько угодно. Никто ничего не запрещает.

Потом мы взяли билеты и сели на поезд метро. Проехали три станции. И на четвертой – на Сиаме – пересели на другой поезд, тот, что идет на «Экамай».

Вот такая у нас получилась поездка. Кстати, на «Экамае» все получилось очень хорошо. Мы специально поинтересовались – какой автобус сейчас идет до Банг Саена. Оказалось, что хороший минибас – тот, на котором мы обычно и ездим из Банкока до Чонбури. Мы на него и сели. И вскоре поехали домой.

Правда, домой нас завезли по другой дороге – по объездной. И мы были вынуждены сойти с автобуса заранее и добираться домой на другом транспорте – на тук-туке. Но когда мы приехали домой, на часах было времени… один час дня. И мы без промедления взялись за работу. И проработали остаток дня – словно мы никуда и не выезжали.

Тем же вечером, во вторник, у нас наступили жуткие холода. Термометр в Бангкоке показал самую низкую за всю историю наблюдений температуру – 14,5 градусов по Цельсию. Для нас самый настоящий шок.

Как мы пережили эти холода? Так и пережили. Достали из шкафа одеяло и укрылись. И проспали до утра. А утром не стали включать кондишен. И просидели за компьютерами до вечера, после чего пошли прогуляться к морю… Все было нормально. Мы с Юлей и не такое видали (правда, не здесь). Главное – это не температура. Главное – это реакция людей.

А реакция людей была самой неожиданной. Во-первых, они сразу одели в одежку собак. Во-вторых, сами оделись кто во что горазд. Нацепили, скажем, куртки и зимние шапки – оставив ноги босыми.

Смотреть на это зрелище уморительно. И мы улыбаемся. И говорим им: «Не дрейфь, ребята. Это не холода. Это так, легкая прохлада на фоне теплого моря».

И они нам верят.