Заповедник Николая Надеждина: Торопись… не спеша

Удивительное дело – мы с этим сталкивались не раз, не два и не три. Эти случаи бывали в нашей жизни, как минимум, тысячу раз (или около того). Допустим, у нас прохудился умывальник. Что-то там не течёт или, наоборот, сильно подтекает. И нас это подтекание нервирует. Мы немного размышляем – как поступить. А потом идём к нашей менеджерше (кстати, очень хороший человек). И просим, чтобы нам прислали кого-то из слесарей. Мол, кран не открывается (или, наоборот, не закрывается). Менеджерша говорит нам – всё ОК. Всё будет, как нельзя лучше. Завтра вас устроит? С восьми часов до девяти? И мы согласно киваем ей – устроит.

Потом проходит день. Наступает второй – тот, когда мы должны быть на месте. Но слесарь не приходит. У него много дел. Мы откладываем на второй день. На третий. Пока не понимаем, что он не придёт вообще никогда.

Мы снова являемся к нашей менеджерше. И говорим ей, что у нас проблема. Не течёт кран (или, наоборот, подтекает). Она внимательно нас выслушивает. И отвечает – а что, к вам разве не приходили? Нет – говорим мы. Не приходили. И просим, чтобы кто-нибудь пришёл и починил кран.

Хорошо – отвечает менеджерша. Завтра вас устроит? С восьми часов до девяти? Мы согласно киваем - устроит. Но… на следующий день никто не приходит.

Так мы маемся до того момента, пока Юля не снимет короткое видео, на котором наш кран не открывается (либо подтекает). И тогда наша менеджерша говорит нам – о, ё! Да это же настоящая поломка! С восьми утра до девяти вас устроит? Да – отвечаем мы. И я угрожающе добавляю – устроит! И мы идём домой, не будучи уверенными, что завтра с восьми до девяти к нам придёт слесарь и всё починит.

Но на этот раз моя угроза срабатывает. Слесарь приходит, за три секунды меняет кран. И мы удовлетворённо расходимся – не заплатив ему ничего, поскольку это входит в стоимость нашего обслуживания.

При этом мы ни с кем не ссоримся – ни с менеджершей (упаси бог!), ни со слесарем, ни с самим краном, хотя на него обижаться можно сколько угодно…

Вторая ситуация. У нас потёк кондишен. Эта услуга – чистка кондишена – входит в число платных услуг. Мы должны заплатить за неё пятьсот бат. Или восемьсот. Или тысячу. Всё зависит от наглости обслуживающего персонала. Но нас это дело, в общем-то, пока обходит. Мы платим всего пятьсот бат.

Так вот – в этом случае происходит абсолютно то же самое. Мы идём к менеджерше, она звонит бригаде, которая ремонтирует кондишены. Получает от них согласие – мол, непременно придём, с восьми до девяти утра. И они… не приходят.

Правда, здесь действует другой закон. Одни не приходят – другие придут. И мы уже действуем таким образом – идём во второй раз к нашей менеджерше (дай бог ей всяческого здоровья). И говорим, что нам нужна другая бригада, поскольку эта не пришла. Менеджерша тут же (при нас) звонит людям. И говорит, что с восьми до девяти утра они непременно должны быть у нас, чтобы отремонтировать кондишен. Получает согласие. И… думаете, они к нам приходят? Ничего подобного. Они приходят, но через день. И всё моментально чинят – промывают кондишен, устраняют течь. И заодно говорят нам, что наш кондишен очень грязный (будто мы этого не знаем и сами).

Получается так, что когда мы зовём к себе какого-нибудь специалиста, то рассчитываем на его приход к нам через два дня на третий. Или через четыре дня на пятый. Или… вообще никогда.

В чём тут дело? В том, что эти люди работают на большую контору – на наш кондо, в котором живёт несколько тысяч человек. Их доходы в некоторой степени зависят от того, приходят они к нам или не приходят. Но можно же приходить и через раз? Дело в том, что поток этих жалоб стихает крайне редко, когда все куда-нибудь разъезжаются. Например, на какой-нибудь религиозный праздник. Или на Новый год. Или на день рождения Будды. И в любом случае можно одни заказы отложить, другие отменить. И всё равно ты будешь при деньгах – поскольку мелких заказов выше крыши.

Впрочем, мы убеждались несколько раз, что тайцы, вообще, к работе относятся своеобразно. Например, прогуливаясь однажды по новому для нас маршруту вдоль реки, мы вдруг увидели празднование рядом с катером, который выволокли на берег. Что это был за праздник? Наверняка – что-то связанное с ремонтом катера. И с подведением итогов рыбной ловли. Возле катера развлекались трое взрослых мужчин, один из которых приехал, между прочим, на автомобиле. Они весело отмечали свой праздник – не обращая внимания на безучастно глазеющих на них туристов (то есть, на нас). Мы слегка обалдели – поскольку не сразу поняли, что они празднуют. Но потом, когда поняли, позавидовали этим людям. Надо же – устроили себе выходной день. И главное – нашли повод.

Этих праздники мы видим довольно редко. В основном, тайцы работают. И работая, почти не отвлекаются – если к ним не подходим мы. А если подходим, то все они тут же бросают свою работу и начинают смотреть на нас – словно мы настоящие белые «облизяны», не понимающие человеческую речь, но умеющие говорить.

К этому мы давно привыкли. И теперь с некоторой опаской ждём, когда переедем в другую страну. Там всё будет точно также – с тем лишь отличием, что эти люди будут понимать нашу речь. Следовательно, «облизяны» научатся ещё и распознавать, о чём говорят аборигены. Но реагировать на это будут всё-таки по-своему – как мы реагируем на их речи здесь…

Знаете – это всё полная ерунда, то, что я сообщаю вам. Это обычное непонимание, которое присутствует в нашей жизни. Но это непонимание не приводит к каким-либо конфликтам.

Однажды в Бангламунге мы проходили мимо группы детей, вышедших со школы. И я о чём-то громко и убеждённо рассказывал Юле. На дороге нам попался школьный учитель. Он поднял руку и сказал что-то по-тайски – глядя мне в глаза. Я удивлённо замолчал. Он посмотрел на меня. И поняв, что ошибся, мне улыбнулся… И я улыбнулся ему. И мы разошлись.

Что он подумал обо мне? Поначалу он решил, что я ругаюсь на его детей. И поднял руку, желая остановить меня. Но я-то ругался вовсе не на его детей. Я говорил о политике (это всегда очень острая, болезненная тема). И он это вдруг понял. И тут же поменял мнение обо мне. Я показался ему обычным стареющим человеком, который живёт совершенно свою жизнь. И к его детям отношения никакого не имеет.

Эта история – пример нашего непонимания друг друга. Не самого страшного и не самого непоправимого. Такого, честно говоря, в нашей жизни ни разу не случалось. А если и случалось – то исключительно с нашими туристами, вроде случая, когда русский дядька обидел обычного тайского человека, забрав у него светящуюся штучку, которую таец запускал к вершине пальм из рогатки. Тогда, я, помнится, выругался. Но опять же – когда этот человек уже прошёл мимо нас. До этого я ругаться не мог, поскольку это выглядело… не прилично.

Что же со всем этим делать – в частности, с тем, что к нам редко захаживают тайские слесари и ремонтники кондишенов? Ничего. Так и жить – не обращая внимания на эти случаи. Я понимаю, что если ситуация поменяется, и мы, а не они, будем к ним приходить (скажем, для того чтобы что-то о них написать), то ничего, по сути, не изменится. Они будут заказывать встречи с нами, понимая, что мы люди занятые. А отказывать человеку в визите как-то неудобно. По этой причине ты сам должен запланировать это событие – чтобы ни в коем случае не поставить человека в безвыходное положение, когда он должен будет прийти к тебе, хотя он сделать этого не может.

Я понимаю, что это несколько условная ситуация. Что такого не может произойти – во всяком случае, с нами (поскольку мы совершенно не знаем языка и не умеем что-то писать по-тайски). Но – тем не менее. Мы всё понимаем. Мы не можем только осознать – почему тайцы к нам не приходят, хотя за их визит мы платим немалые деньги. Я имею в виду ремонтников кондишенов.

Трудно сказать что-то определённое. С одной стороны – у них немного работы. В нашем кондо кондишены работают постоянно только у нас, да у таких же фарангов (которые в нашем кондо всё-таки есть). По этой причине чистить их требуется не очень часто. Не чаще, чем раз в два или даже в три года. У нас на это дело уходит чуть больше полугода. А потом, через полгода, кондиционер снова засоряется и требует очистки.

Ну, ладно, пусть они заняты на чистке кондишенов раз в году. Это означает, что одна такая бригада обслужит за день человек десять. А за год – при 250 рабочих днях – около 2500 человек (то есть квартир). Но это же и означает, что за год одна бригада может обслужить весь кондо - включая и таких фарангов, как мы. И их, ремонтников кондишенов, существует не две и не три бригады. Их около пяти.

Вопрос – что они едят в другое время года, когда спрос на чистку кондишенов падает? Может, они подрабатывают на ремонте оконных замков? Или на ремонте кранов с водой? Или на вставке дверных запоров? Или ещё на какой-нибудь хрени?

Нет, они всего лишь работники мастерских по ремонту кондиционеров. И у них есть специальные инструменты для этого, включая помывочные машины, шланги и специальные брезентовые (на самом деле из тонкой полиэтиленовой ткани) рукава.

Этого до конца понять невозможно… Но как же здорово они обслуживают эти кондиционеры! Иногда, исподтишка, я посматриваю на их работу. И мне она очень и очень нравится.

Мне нравится не только их работа. Мне нравится работа таксистов и водителей микроавтобусов. Мне нравится работа в ресторанах (на самом деле в дешёвых харчевнях). Мне нравится работа в магазинах, где торгуют мотоциклами. Мне нравится очень многое (что не означает, что я буду когда-то трудиться на этом поприще). Но работа ремонтников кондишенов мне нравится более всего. Это настоящие мастера, которые могут прочувствовать кондиционер, буквально, собственными пальцами. Настоящие асы кондиционерного бизнеса.

Мне не понятно – как они зарабатывают на жизнь. Полтысячи бат за кондишен делится между двумя или даже тремя рабочими, входящими в эту группу. Ну, допустим, их двое. Каждый из них получает по 250 бат за заказ. Налогов они не платят – не с чего. Но чтобы заработать хотя бы тысячу долларов (то есть 30580 бат), им нужно обслужить в месяц, за 22 рабочих дня, 120-125 кондишенов. Возможно ли это при их загрузке? Думаю, что нет. Хотя я этого точно не знаю.

Вот такие размышления рождаются у нас в головах – пока мы ждём ремонтников… Но это происходит не сейчас. Сейчас мы уже отремонтировали свой кондишен. То есть – почистили. И что будет дальше – будет видно.

Но всё-таки интересно, да?