Тайцы шутят

Недавно мы прочитали в Интернете, что в Таиланде едят людей… Ну, да – едят. И при этом выбирают исключительно (так написано) русских женщин. Подходят, спрашивают – «русиш культуриш?» И если женщина отвечает утвердительно, то её тут же начинают есть.

Это русская шутка. Ведь впереди – День дурака. Вот они и рассчитывают, что большинство русских в эту ахинею поверят. И поедут в Сочи или в Крым.

Вообще, уровень юмора в России очень низок. Меня, во всяком случае, он ни коим образом не устраивает. И… покончим с этим. Не устраивает, и чёрт с ним. Не очень-то и надо.

Поговорим лучше о тайском чувстве юмора. Тем более – дата обязывает.

Тайцы очень любят над собой пошутить. Причём, заметьте, именно над собой – а не над другими людьми. Достаточно посмотреть подборку смешной тайской рекламы. Такой рекламы – которая очень здорово показана и не вызывает какого-либо раздражения вообще.

Но и в быту они шутят постоянно. И мы это часто замечаем – хотя, конечно, трудно увидеть то, что не сразу понимаешь.

Мы часто ходим на ближний рынок. И постоянно проходим мимо пожилого человека, который с нами здоровается. Мы с ним почти подружились… Нет, точно подружились. Когда мы проходим мимо него, то всегда останавливаемся и немного с ним беседуем.

Он очень хороший человек. С двумя кольцами в правом ухе (как мы понимаем – эти кольца указывают, что он был младшим сыном в семье). Обычно полуголый – он сидит напротив своего жилья. И пьёт то какое-то пиво, то какой-то энергетический напиток, продающийся во всех магазинах «7-eleven».

Пиво у него находится в большой бутылке на две пинты – то есть на 800 с лишним граммов. Он сидит слегка под хмельком, но как видит нас, начинает широко улыбаться и что-нибудь при этом говорит.

На этот раз он спросил – откуда мы. Мы ему сказали. Он извинился за то, что забыл. Тут же заметил – что знает страну, из которой мы приехали. И что это почти Европа… Или Америка?

Он испытующе смотрит на нас. Нет – Европа, конечно же, Европа. И - чуточку Азия.

Он снова удовлетворённо посматривает на нас.

Мы прощаемся и идём дальше. И он в момент прощания вдруг произносит – мол, «сорри, не обращайте внимания на пьяного человека. Я чуточку захмелел от этого пива. И очень вас люблю».

Это его шутка – про пиво. И мы понимаем – что этот человек может слегка захмелеть от полбутылки слабого пива (оно тайское и очень хорошее – хотя и не сильно «пьяное»).

Мы идём дальше и думаем про этого человека (к сожалению, мы не знаем его имени). Ему шестьдесят пять лет. И он любит кататься на велосипеде. Одевается при этом так, что не поймёшь – спортсмен это или простой мужичок. И велосипед у него какой-то весьма стильный. Судя по всему – гоночный.

А ещё у него есть автомобиль и два мотоцикла. Они стоят в его доме. И их иногда можно рассмотреть через приоткрытую дверь.

А ещё у него есть обычная семья. Сейчас из семьи осталась только жена. Дети разъехались (и мы пока не знаем, сколько у него детей).

Да, и ещё с ним живут кошка (которую мы видели пару раз). И собака (её видим постоянно). Собака очень симпатичная и ухоженная. И нам почти не доверяет. Внимательно принюхивается. Но не разу не подняла какого-либо хая. Просто держит нас на некотором расстоянии – принимая при этом поглаживания Юли.

Мы ценим этого удивительного человека. И думаем, что эти безыскусные шутки выглядят, по крайней мере, очень искренними. Он же не над кем-то шутит. Даже не над нами. Он шутит над самим собой…

А вот другой пример. Мы гуляем мимо вечернего рынка напротив здания суда. Выходим к морю и идём по набережной. Потом сворачиваем опять к городу. И здесь, в квартале от моря, встречаем семью – которая привечает нас постоянно.

По-английски, более-менее, говорит только мужчина. Женщина ослепительно улыбается и по-английски не говорит вообще. А две девочки – их дочери – готовы говорить с нами на любом языке. Они учатся в школе – в первом и в подготовительном классе (это тот, который находится перед первым классом).

Каждый раз, когда мы проходим мимо, дети срываются с места и лезут обниматься… нет, не со мной. С Юлей. Они чувствуют её педагогическое прошлое. И Юля обнимает их так, что у меня тает сердце.

Пару раз они подходили и ко мне. Но я не умею с маленькими детьми общаться – особенно, когда не знаю их языка. Поэтому (слава богу) мы свели это общение к минимуму.

Так вот – в последний раз мы проходили мимо этой семьи дня три или четыре назад. И мужчина рассказал нам (как он думал – по-английски), что у детей началась школа. И они возят их учиться. Но не сегодня – поскольку сегодня у них выходной день. И завтра тоже выходной. И послезавтра… Он на минуту задумался. И серьёзно сказал: «У них выходные дни, практически, всю неделю… Каникулы у них, что ли?» И при этом на его лице отобразилась очень добрая улыбка. И я понял – он шутит…

А ещё тайцы очень любят посидеть на пляжах или за столиками в своих импровизированных «ресторанах».

Я специально беру слово «ресторан» в скобки – поскольку на настоящие рестораны они похожи менее всего. Это, скорее, своеобразные харчевни – где еда стоит копейки. И при этом такая вкусная, что невозможно не поесть.

Так вот – сидят тайцы в ресторане и едят то, что приготовила хозяйка – курицу с рисом и яйцом. Самое обычное блюдо, сдобренное огромным количеством перца и политое соусом.

Один таец покрякивает от удовольствия. У него шевелятся редкие усы – до того ему кажется вкусным это удивительное и простое блюдо. Наконец, он отваливается от недоеденной тарелки, на которой осталось всего ничего – полвилки рису и какой-то зелёный стручок. И удовлетворённо говорит: «Хватит уже. Не могу – как вкусно… Наверное, в следующей жизни я буду курицей. Точно говорю». И весь ресторан – человек шесть тайцев – дружно хохочет…

Да, это безыскусный юмор. Юмор спокойных людей, проживающих свою обычную жизнь. И одновременно выполняющих какие-то свои обязанности. И делающих то, что потом, лет через двести, потомки назовут «историей».

То же самое, впрочем, делают и остальные тайцы. У них нет разделения на то, что может считаться историей и то, что ею не может считаться. Более того – они об этом не размышляют. Они просто проживают дни, отведённые им. И делают это по возможности хорошо.

Среди них есть, собственно, тайцы. Есть и этнические китайцы. И ещё множество мелких национальностей – которых мы не знаем (кхмеры, моны и прочие народности, общее количество которых зашкаливает за 60). И у всех у них собственное чувство юмора.

Например, уроженцы Камбоджи – кхмеры. Это бедные люди, которые ездят по Таиланду и работают на стройках. И в это время живут в легко возводимых рядом со стройкой домах.

Дома они возводят из блестящих металлических листов – таких же, как шиферные листы. И в рабочий день дома никого не найти. Остаются только дети и какая-нибудь мамашка, за детьми присматривающая. Остальные все работают – включая и жен, и подростков, и взрослых мужчин.

Однажды в Паттайе мы проходили мимо такого дома. Рядом с ним сидела пожилая женщина, у которой под присмотром было (на первый взгляд) десять детей. Она мирно сидела на ступеньке и читала какую-то газету. А дети купались в бассейне, сделанном из таких же металлических листов.

Мы остановились и присмотрелись. И вдруг поняли – почему нас заинтересовала эта женщина. Она читала газету и не обращала внимания на детей. А они резвились вволю… будучи (почти все) привязанными к ноге этой женщины разноцветными верёвочками.

Мы восхитились её находчивости. И, дождавшись, когда женщина подняла глаза на нас, показали ей оттопыренный большой палец на руке – мол, здорово. И она широко улыбнулась…

Вот вам и кхмеры – самые несчастные в Таиланде люди… Впрочем – почему несчастные? Они работают и зарабатывают на жизнь. И эти скудные дома – временное жильё, где они проживают лишь часть своей жизни. А потом, скопив немного денег, оседают где-нибудь у себя в Камбодже. Или в Исане, в какой-нибудь деревне. И ведут другую жизнь – оседлую.  

Зато какие гостиницы они строят! И какие роскошные дома. Загляденье…

Этих случаев с нами происходит очень много. Мы уже знаем, что тайцы очень любят подшутить на самими собой. Например, когда мы приезжаем на центральный рынок – рано утром в понедельник – то первым делом видим женщину, которую принимали поначалу за мужчину. Дело оказалось в её склонности к пестрым нарядам. Позже оказалось, что это – женщина… Ну, наверное – женщина. Я затрудняюсь сейчас сказать, кто она на самом деле. Возможно, и переодетый мужчина. Такое здесь тоже случается.

Так вот – мы наблюдаем за этой женщиной (или за этим мужчиной в образе женщины). И она (или он) это, похоже, знает. Во всяком случае, каждый раз, когда мы приближаемся, она (или он) взбрыкивает и начинает танцевать. Или петь. Или петь и танцевать одновременно.

При этом она (или он) танцует под дикие звуки музыки – которую мы воспринимаем, как обычный (хотя и в некотором роде музыкальный) шум. Она приплясывает, мелькает своим цветастым нарядом, подкидывает ноги. И вообще – ведёт себя довольно легкомысленно. При этом она вовсе не распугивает своих покупателей. Они попросту привыкли к этому образу. И воспринимают его спокойно (чего, к сожалению, не удаётся нам).

Однажды мы приблизились к ее (или к его) лавке в слишком ранний час. Лавка только начинала свою работу. И эта женщина (или, повторяю, переодетый мужчина) ещё не собралась, чтобы предстать перед нами в привычном образе. В этот момент она посмотрела на нас. Потом громким басом вскрикнула. И после этого тоненьким голоском запела какую-то витиеватую хрень – напоминающую тайскую национальную музыку.

Я был просто поражён. Ну надо же – она, оказывается, помнит нас. Она (или он – неважно) показывает нам свои таланты. Хотя мы ни разу не купили у этой женщины (или у этого мужчины) что-либо… Обалдеть.

Ну, и последний случай, произошедший с нами на минувшей неделе. Мы возвращались с прогулки. Очень устали и взмокли. Дело в том, что у нас сейчас стоит очень жаркая погода. Плюс тридцать пять градусов – с постепенным увеличением к тридцати восьми и даже к сорока градусам.

Рядом с домом прогуливалась женщина с маленьким ребёнком. Ребёнок этот вёл себя самостоятельно. Он уже уверенно ходил по земле, но говорить ещё не говорил. То есть возраст его мы бы определили – как полтора года. Или около того.

Когда мы подошли к подъезду дома, в котором живём, этот парень посмотрел на нас, заговорщически улыбнулся и вдруг… повернул в наш подъезд. То есть туда, куда он ещё ни разу не ходил. Во всяком случае – самостоятельно.

Женщина стояла и смотрела на него издали. А в её глазах не было беспокойства. Она нам доверяла.

Мы остановились и стали ждать – что парень сделает дальше. А он ещё раз улыбнулся и шагнул в подъезд. Потом немного подождал нас там. И вернулся обратно.

Мы поняли – это была его шутка. Его юмор, который бил через край. И мы засмеялись – оценив эту шутку. И показали его матери – какой прелестный у тебя малыш. И она это оценила…

Вот так мы и живём – от одной шутки к другой. Очень простые, следует заметить, и совершенно беззлобные шутки. Можно сказать – очень добрый юмор.

            На снимках – вчерашняя прогулка по Банг Саену. По другой части пляжа.