Сонгкран как он есть

У нас начался Сонгкран... Точнее — праздник идёт по Паттайе, а до нас пока не дошёл. Но скоро, надо полагать, дойдёт. И мы должны будем включиться в него. То есть начать активно пользоваться водяными пистолетами, поливать всех и вся, веселиться, изображать пьяных (поскольку сами не пьём) и делать прочие глупости. И к этому надо готовиться. Хотя мы, честно говоря, этого момента побаиваемся.

Не сказать, что Юля или я отпетые трусы. Нет, мы не трусы. Мы лишь слегка побаиваемся Сонгкрана. А больше ничего не боимся. Ну, разве что немного того, немного этого. В общей сложности набирается, конечно, чтобы при случае смутиться. Но это смущение, в общем-то, понятно. Не каждому приятно, когда тебя поливают. А когда поливают ледяной водой, да из-за угла (как это делают наши люди), то это не понравится никому.

Одна полузнакомая женщина (полузнакомая — в том смысле, что мы её совсем не знаем, но кое-что вроде бы о ней читали) рассказывала, как её облили водой на Таппрае (перекрёсток с Теппразитом). Она ехала на мотоцикле. В неё ливанули холодной водой. И она рухнула на землю. Хорошо ещё на ней был шлем — иначе она бы раскинула по дороге мозгами... А так лишь упала, поднялась. И подняла свой мотоцикл.

Дело осложняется ещё и тем, что ехать ей никуда не надо было. Ей стоило подождать день или два. А то и всю неделю — тем более что на мотоцикле ехать довольно опасно. Впрочем, идти тоже опасно. И ехать на тук-туке. И просто выходить из дому.

Короче, эта женщина прислушалась к себе. В голове шумит. Настроение паршивое. А рядом ещё хохочет таец... Короче, такая вот случилась история.

Таких историй на Сонгкран случается миллион. Поливают абсолютно всех и очень обильно. Правда, тайцы видят в этом свой ритуал. Наши просто копируют их — полагая, что поливать следует всех и как можно обильней.

Мы в этом шабаше решили не участвовать. То есть мы, конечно, в некоторой степени поучаствуем — в той процессии, что ожидается на Сукхумвите. Но, похоже, в этом году она обещает быть поскромней, чем год назад. Причина — смерть короля Рамы IX. Вполне понятные обстоятельства.

О других событиях (коих наберётся сегодня на целый пост). В частности — о православной пасхе. Мы её не празднуем. Не потому, что мои родители или родители Юли не верили (хотя они и не верили — во всяком случае мой отец). А потому, что мы не хотим в этом участвовать. Поэтому те, кто хочет, может праздновать — ради бога. Но без нас. Мы на этом празднике жизни люди посторонние.

Кстати, у меня в жизни был такой случай. Однажды я возвращался в Вологду на поезде из Москвы. Ехал совершенно один. У меня было целое купе (что случалось, кстати, крайне редко в моей жизни).

Перед Ярославлем ко мне в купе заглянул попик. Он вежливо поклонился и протянул руку, сказав буквально следующее: «Подайте, Христа ради, на какой-то там храм!» Причём последнюю фразу он принялся растягивать, заглядывая мне в глаза. Мгновенье я смотрел на него. Потом сказал - «я не верующий человек». И — всё.

Что с ним случилось... Он аж позеленел весь. Сел на мою кровать — хотя койка напротив была свободна. Почесал ногу. И устало сказал: «Вот, бл...». Потом поднялся и двинулся к выходу из железнодорожного вагона.

Эти люди всегда поступали именно так, как в тот раз. Услышав, что я не их веры (а я, если признаться, никакой веры вообще), они тут же теряли ко мне интерес. И вели себя, зачастую, по-хамски... А что — разве бог накажет за оскорбление какого-то человечка? Да ни за что!

С той поры я просто отворачиваюсь от этих людей, не желая участвовать в их играх. Пусть себе. Мне не жалко. Они меня не оскорбляют. И, как говориться, слава богу.

Здесь всё иначе. Здесь я временами хожу на религиозные праздники. Но в храмы не захожу. Гуляю вокруг — вместе с Юлей, разумеется. Я понимаю (мы понимаем), что этот праздник посвящён какому-то событию, о котором я почти ничего не знаю. В нём нет вранья. Но есть вера — людей в то, что сказал какой-то человек две с половиной тысячи лет назад (чуть больше). И я помалкиваю — поскольку не совсем понимаю их веру. Не понимаю, но уважаю. И если меня просят — поделись деньгами — я делюсь.

На эти цели я беру с собой мелочь. И кладу сатанги в специальные ёмкости для денег... Короче, здесь иногда со мною происходит некоторая трансформация, которую я совсем не стыжусь. Что есть — то есть.

Почему я это делаю — несмотря на то, что религия эта вроде бы совсем чужая? Потому, что Будда мне помог. Потому, что он был человеком. Потому, что испытал все тяготы жизни. И потому, что прожил свою жизнь настолько хорошо, насколько и понятно.

Будда познал и горе, и беду, и человеческую радость. И прожил (вы не поверите) ровно 80 лет. После чего ушёл в нирвану. Это событие и отмечается на Новый тайский год. Сонгкран — это праздник воды, когда все поливают памятники Будде и друг друга.

Это основные положения этого праздника. Есть и другие, о которых мы не знаем. Но рано или поздно узнаем всё. Я в это верю.

О празднике православной пасхи я могу рассказать ещё то, что в детстве мы ели в этот день яйца. То, что ими играют — катают по земле — мы узнали намного позже, уже после распада Советского Союза. А тогда, в детстве, мы попросту ели на завтрак никем не освящённые яйца, которые мама красила в рыжий цвет в растворе луковой шелухи. Мы чокались этими яйцами. И если у меня разбивалось яйцо, а у моего товарища выдерживало, то мы говорили, что он (якобы) выигрывал моё яйцо. Но после этого мы оба разбивали и второе яйцо. И ели свои крашенные яйца.

Да, можно сказать, что мы оба были неграмотными. Совершенно неграмотными — в религиозном смысле. Но кто нас мог научить? И — чему? Как правильно есть пасхальные яйца? Зачем? С какой целью? У нас и церкви не было совсем — ни в Инте, ни в Интинском районе. А Интинский район — это территория размером с Англию. Если ни больше.

Того человека, который в детстве ел со мною пасхальные яйца, уже нет в живых. Он погиб году в 2002 или в 2003 в Инте. Да, работал среди золотоискателей. И погиб. Как — никто не знает. Спустя год его останки нашли в лесу, далеко от Инты. Вот и всё, что осталось от человека.

Наши дороги разошлись в 1995 году. Я уехал из Инты. И до 2003 года ничего о Серёже не слышал. А когда услышал, то... заплакал. Я никак не желал ему такой страшной судьбы. Такая вот история.

Да, а что в Паттайе? Как меня встречают на буддистских праздниках? Вы знаете — так и встречают. Всего один, если не ошибаюсь, раз меня попытались подвести к какому-то пожилому монаху. Я отмахнулся. И от меня тут же отстали — едва ли ни с извинениями. Отстали и больше не приставали. Если я захотел бы пообщаться с тем же (или с другим) монахом — пожалуйста. Но я не хотел. И меня не стали неволить.

Конечно, случаются в жизни и такие ситуации, когда находиться рядом с молящимися (или медитирующими) людьми неудобно. Я это чувствую и тут же ухожу. Никто никого не оскорбляет, поскольку оскорбление попросту невозможно... Оно и у нас - тоже невозможно. Но люди оскорбляются — едва ты отвернёшься от их храма.

Впрочем, к христианству у меня претензий нет. Как нет претензий и к буддизму. Отличие лишь одно — Будда выполнил мои просьбы. А Христос их даже не услышал...

Сегодня в православных храмах идут торжественные службы. В храмах полно народу. Точнее, не во всех храмах. В самых главных (например, в храме Христа Спасителя) обслуживают начальство - Путина и Медведева. И других высокопоставленных чиновников. В храмах попроще обслуживают других людей. Но опять же — смотря каких людей.

Однажды, году этак в 2007-м, я решил проверить — в какой храм мне можно заглянуть на Пасху. Оказалось — ни в какой. Куда ни заглядывал (а дело было в Люблино), везде отказывали. Точнее — везде были закрыты ворота. И пройти вовнутрь было очень проблематично. Я потолкался вокруг храма. И... пошёл прочь. Что мне здесь делать? Совершенно нечего.

Мне припоминаются похороны отца. Он был совершенно не верующим человеком. И незадолго до своей кончины сказал матери, чтобы она похоронила его самым обычным способом — без отпевания в церкви. Но когда отец внезапно скончался (ему было 73 года и две недели от роду), у матери от горя снесло крышу. И она похоронила его, как святого. То есть с отпеванием, с проносом тела через город и со всей церковной атрибутикой.

Мне это было в новинку. Впрочем, обращал ли я на это внимание? Нет, не обращал. Мне было совершенно не до этого. Шёл 1992 год. И мне было всего 32 года. У меня умер отец. И это было такое горе, что я чуть ни сошёл с ума...

С матерью тоже что-то случилось. Она прожила ещё шесть лет. И ушла в 1998 году — после серии тяжёлых инсультов. Она была на 17 лет моложе отца. Но прожила очень недолго. Когда она умерла, ей было всего 62 года.

На старости лет она стала очень религиозной. Это случилось с ней в тот момент, когда умер отец. Не знаю, что тому стало причиной. Точнее — знаю, но не хочу никому говорить.

Я просто терпел — когда она пыталась молиться. Но она не умела молиться. И просто плакала, стоя у иллюстраций с «портретами» Христа. Я в это время выходил из дома. Но никогда, ни единого разу, с ней не поспорил. Я понимал, что ничего не смогу изменить в её настроении. К чему же тогда что-то говорить?

Да, тяжёлые воспоминания… Но это мой крест. Когда уходили мои родители, у меня всё было хорошо. Была семья, были дети. Потом не стало ни семьи, ни детей. И я понимаю, что тому стало причиной. Понимаю, что не смог бы изменить настроение сына – как бы ни старался. Он изначально вбил себе в голову, что я очень плохой человек. Плохой и никчемный.

Ну и ладно – никчемный и никчемный. Сейчас я живу уже не там, в Вологде. И не в Москве. Я живу здесь – в Таиланде. Дети мои живут (вроде бы) в России. Хотя и не все. Старшая дочь живёт в Тирасполе – в Приднестровье. Ну и пусть себе живёт, я не против.

Получается, что я, отец троих детей, остался на стрости лет один… Нет, далеко не один. Со мною Юля. Человек с огромной и умной душой. Абсолютная женщина со всеми её достоинствами и небольшим (очень небольшим) количеством недостатков, каждый из которых при рассмотрении превращается в достоинства.

Мы живём друг ради друга. Именно так. И постоянно думаем о том – за что на нас свалилось это счастье.

Как вы думаете – стоит ли поблагодарить Будду за такой подарок? Мне кажется, что очень даже стоит.

                 На снимках – прогулки по Паттайе (о которых мы уже забываем).