Мечты сбываются

Сегодня наши новые друзья Юрий и Владимир улетели домой в Москву. А мы - остались. И стало нам чуточку грустно. Неизвестно, когда Юрий Добренков приедет в Таиланд в следующий раз. И приедет ли вообще. Но как бы там ни было - здесь у него уже есть друзья. Звучит наивно и немного сентиментально. Но я говорю правду - мы загрустили.

Грусть и радость всегда рядом, рука об руку, глаза в глаза. Без одного нет и другого - как нет удачи без неудачи, белой полосы в жизни без полосы черной. Жизнь - словно езда по горкам, с ее подъемами и спусками. Только горки с годами стали пологими. Подъемы пониже, но спуски по-прежнему похожи на бездонные обрывы.

Юра, я очень рад, что мы познакомились наяву, пожав друг другу руки. И очень рад, что наши впечатления от этой дивной страны во многом совпали. Будем поддерживать связь. И уже, надеюсь, не потеряемся. Спасибо тебе, друже, за все. И - до встречи здесь, в Таиланде.

Минувшая неделя, как и многие ей предшествующие, не обошлась без сюрпризов и маленьких открытий. Сначала об открытиях.

Привычка вставать рано еще ни разу меня не подводила. Солнышко едва вышло из-за горизонта, а я уже с неизменной утренней сигаретой на балконе нашего дома. Слушаю птичий щебет (птицы здесь по утрам поют - мама дорогая!), присматриваюсь к утренней куриной суете. Под нашим балконом расположился настоящий деревенский курятник. Ухоженный, чистый, вольный. Птиц редко загоняют в клетки. И их «куриный начальник» при них часов с шести утра.

Я рассмотрел этого человека - того самого, который воспитывал куриное хозяйство, периодически бросая в кур камнями. Сейчас он уже не кажется мне странным. По утрам, когда молоденькие крикливые петушки принимаются выяснять, кто среди них главный, их начальник стоит над дерущимися в задумчивости. Потом берет их в руки. Одного несет в одну сторону, другого - в другую. Если петушок вскрикнет хрипло, этот человек останавливается и принимается рассматривать придавленную куриную лапку. Потом гладит ее - мол, до свадьбы заживет. Наклоняется к земле и выпускает плененную им птицу.

А еще есть кот и котенок. Котенок куда-то исчез, его, по всей видимости, забрали новые хозяева. А котик на месте. Это тот самый пепельно-серый хвостатый кот, который время от времени посещает наш балкон. Кот верит куриному начальнику. И даже, похоже, его любит. Ждет угощения и ласки. И получает и то, и другое.

Примерно в половине седьмого утра мимо курятника (он же ресторанчик под навесом из выгоревшего на солнце шифера) проезжает стремительный мотоциклист в черной куртке. Это почтальон. Точнее, развозчик почты. Не снижая скорости, мотоциклист бросает в сторону курятника плотный сверток. Сегодня я разглядел, что это такое - свернутая в трубочку газета.  

Куриный начальник неторопливо подбирает сверток, разворачивает газету и идет к своим курам, чтобы спокойно, лежа в гамаке, прочитать утренние новости.

Сверток иногда летит в неправильном направлении. Пару дней назад он застрял среди бутылок с бензином (здесь на каждом шагу продают бензин для мотоциклов). И газету никто оттуда не достал. Остался куриный начальник без новостей. Может, они ему в тот день были не особенно нужны?

Если думаете, что это сельская идиллия, то вы абсолютно правы. Идиллия и есть. Причем, невыдуманная. 

Идиллически прошли и два занятия в нашей языковой школе. Дело в том, что Брендан, светлая головушка, полностью переиначил учебный процесс. Учиться стало намного тяжелей - поскольку исчезла возможность профилонить - но и намного интересней. Сейчас Брендан общается с каждым из нас. Общается много и терпеливо. И среди нас не осталось ни одного, кто был бы недоволен своим учителем. Всем эта тяжкая (чего уж там!) доля вечного студента безумно нравится. И мы уверены - научимся, научимся говорить по-английски обязательно.

Подвижки колоссальные. Сегодня днем, явившись в школу на полчаса раньше (чтобы покурить с Бренданом, покалякать с одноклассниками, выпить кофейку и поздороваться с другими учителями нашей школы), я поговорил с мистером Мерфи. Сам. На… английском! И он меня понял.

Я не стану воспроизводить здесь свое произношение. Гордиться пока нечем. Поэтому обозначу наш диалог в переводе.

- Как дела, Николай?

- Э… мистер Брендан…

- Мистер Мерфи, - вежливо поправил учитель.

- Йес, - согласился я и продолжил, - все хорошо, спасибо.

Брендан широко улыбнулся. Потом подсунул мне листочек с будущим домашним заданием. Мол, понимаешь, что здесь написано? Написано было про идущий дождь. И про дождь, который уже прошел. То есть - морока с настоящим, прошедшим и будущим временами.

Брендану понравилось, как я читаю. И он сказал, чтобы я не переживал. Спросил - выполнили ли мы с Юлей его настоятельную просьбу хотя бы полчаса в день общаться друг с другом на английском. Я соврал, что выполнили. Мерфи понял, что я соврал, и сказал:

- Вери гуд!

Потом он спросил:

- На следующий год вы будете в Паттайе?

- Да, - ответил я. - А вы?

- Тоже,  - сказал Мерфи.

- И будете работать учителем?

Брендан кивнул.

- А можно мы снова придем в ваш класс? Мы хотим учиться именно у вас.

- Конечно, - сказал Брендан и пожал мою руку.

Потом подошли другие ученики. Разговор прервался…

Вы понимаете, что произошло? Разговор… Разговор! Я поговорил с Бренданом. Неуверенно блея, краснея от натуги, мучительно подбирая слова. Но потом легче, еще легче. И разговор состоялся. 

Вот так раньше времени сбылась моя мечта - поболтать с мистером Мерфи. Полагаю, что теперь мы будем говорить с ним часто. Я понял это, когда мы прощались после уроков. Мерфи перебежал Таппраю до середины. Остановился у разделительной полосы. Обернулся, поймал мой взгляд и помахал рукой. Он попрощался со мной. Лично. 

Бедный, бедный мистер Мерфи! Если бы он знал, как мало у меня способностей к изучению иностранных языков. 

Впрочем, во время нашей так называемой «беседы» я признался Мерфи, что с трудом запоминаю английские слова. На что Брендан сказал, что уже год обучает языку русских «стьюдентс». И по-прежнему ничего не понимает по-русски.

К другим событиям.

Более недели мы страдали от непонятных ночных криков. Это были именно крики. Так вопит пьяный человек, которого мучают головокружение и приступы дурноты. Так кричит умирающая собака, которую переехал автомобиль. Так кричит раненая обезьяна… Последнее лишь предположение, поскольку мы не знаем, как кричит раненая обезьяна. 

Так вот, на днях мы выяснили источник этих рвущих сердце криков. Возвращались с занятий другой дорогой. Вышли на соседнюю сойку. А там - отель в восточном стиле. И через дорогу - огороженный забором сад. И по саду гуляют… павлины. Здоровенные, как страусы. На коротких куриных ножках. С огромными, под два с лишним метра в диаметре, распущенными хвостами. Самочки орут противно, но вполне по-птичьи. Самцы же издают чудовищные крики - словно их пытают на дыбе.

Вот такая оказалась разгадка. Нам от этого, конечно, не легче. Птички орут часа по три без перерыва. Но теперь мы хотя бы не испытываем чувства тревоги. И не порываемся выскочить на улицу с веником наперевес - спасать умирающего пьяницу.

Ну, и последнее. Сегодняшний вечер (четверг, 26 января) прошел под звуки американской классики. Наш сосед, пожилой американец, крутит записи 50-х годов. Я не знаю, кто это поет. Но музыка бесподобная… Дедушка тоже грустит. Он совершенно одинок. Обожает кошек, но они у него не приживаются, уходят. И таец, который периодически посещает его жилище, тоже всегда уходит. 

Все, что мы можем сделать для своего соседа, сказать утром «Гуд монинг!» и приветливо улыбнуться. Совета познакомиться с женщиной он все равно не поймет. Для этой братии на свете существует только один пол. Возможно, это и есть пример антинаучного непорочного зачатия. 

Каким-то образом они же размножаются? 

 PS На сегодняшних снимках - Юрий Добренков (посередине), его товарищ Владимир (слева) и я. Далее - мистер Мерфи (посередине), Сережа Муравьев (справа) и, опять же, я. Затем - фотография нашего класса, первый состав… Обратите внимание на лица. Это и есть мой круг. Мой мир. Моя орбита.