Сегодняшний день начался с печального известия. Умер Стив Джобс. Может, мне и не следовало бы откликаться на это событие. Но зашел на один новостной портал, на другой. С огорчением увидел злорадные комментарии, которые на фоне искренних соболезнований выглядят, как пятна спорыньи на золотом пшеничном колоске. И вдруг… защемило сердце. Словно потерял даже не человека - последнюю надежду.
Я с Маком уже девять полных лет. А впервые прикоснулся к этим машинам около двадцати лет назад. Маки всегда были желанной техникой, компьютерами для эстетов. Они всегда находились на технологическом фронтире.
Между мной и Маком долгое время была одна существенная преграда - высокая стоимость. Но к ним имел непосредственное отношение Стивен Джобс. И для меня это имело определяющее значение. С первого компьютера Джобса - клона Apple II - началось мое знакомство с компьютерами вообще. В середине восьмидесятых годов в журнале «Наука и жизнь» появилась большая статья о компьютере «Агат». Несколько лет я облизывался на эту машину, которая продавалась в магазине радиотоваров нашего города. Стоимость - четыре тысячи советских рублей. Подержанный автомобиль стоил дешевле.
Не о компьютерах речь сейчас - о человеке. Для моего поколения судьба Джобса была неким эталоном. Являясь почти сверстниками (разница в пять лет имеет значение лишь в молодости), мы жили в одном времени. Я был в курсе того, что происходит с Джобсом. Знал о его дружбе с Возняком, о конфликте с руководством Apple. И невольно сверял свою жизнь с его жизнью. Что случилось с ним в двадцать пять лет, и что случилось в этом возрасте со мной. Чем он отметил свое тридцатилетие, и чем - я.
Это, конечно, наивно. Сравнивать себя с Джобсом - все равно, что сравнивать себя, скажем, с любимым Ремарком. Но - почему бы и нет? Когда не стало Ремарка, мне было 10 лет. И я помню это событие. Получается, что я современник Ремарка. Я жил в одну с ним эпоху. Может, поэтому никогда и не сомневался в выборе профессии (хотя, шел к ней окольными путями).
Спасибо Вам, Стивен Джобс, за все, что Вы сделали для меня лично. Я могу говорить только от своего имени (от имени человечества говорунов хватает и без меня). И пишу эти горькие слова на Маке, который создан Вами и талантливыми людьми из Вашей блистательной команды. Вы прожили замечательную жизнь, которая вызывает лишь восхищение. Очень жаль, что она оказалась так трагически коротка.
Никто не знает, что станет с детищем Джобса. Возможно, Apple ждут непростые времена. Но я свой выбор уже сделал. И останусь на этой платформе. Ничего другого я сделать для Стива, увы, не могу.
Уход Джобса последняя по времени большая потеря, которую я, взрослый и даже уже пожилой человек, воспринимаю, как личное горе. А первая была связана с гибелью Экзюпери. В 12 лет я прочитал «Планету людей». И был так впечатлен, что взахлеб перечитал всего Экзюпери. А потом узнал, что писатель погиб много лет назад - 31 июля 1944 года. И, помню, был совершенно безутешен. Мама отпаивала меня каплями валерианы.
Потом было много утрат. Две из них оставили на сердце незаживающие раны - смерть отца, и смерть матери. Я вспоминаю своих родителей каждый день. Скучаю и тоскую, несмотря на то, что с момента их ухода прошло очень много времени. Иногда, во сне, я встречаюсь с ними. И - разговариваю. Они меня не ругают. И это уже хорошо.
В 1990 году, 24 августа, я испытал настоящее горе, когда узнал о смерти Сергея Довлатова. Это были очень тяжелые дни. Я только-только открыл для себя его филигранную прозу. Это был журнал «Октябрь», публикация отрывков из «Чемодана» с предисловием Юны Мориц. С первых строк я понял, что нашел, наконец, своего писателя. И что он останется со мной на всю жизнь. Так, в принципе, и произошло.
В 1997 году словно обухом по голове стало известие о кончине Окуджавы. Вологодская газета, в которой я тогда работал, отказалась печатать некролог. Мол, это «не наша проблематика». И я из этой газеты ушел (по другой причине, но и по этой тоже).
В 2007 году не стало Вонегута. Я как раз перечитывал его «Галапагосы». Сообщение о его смерти прозвучало, когда я перевернул последнюю страницу. Вот такое совпадение.
Совсем худо стало, когда в 2009-м ушел Апдайк. Он же был одним из последних великих писателей двадцатого века. Он и Сэлинджер, которого не стало год спустя - день в день, 27 января. Вот, беда-то.
Кто остался? Стивен Кинг? Или, боже правый, Дарья Донцова? Лучше я разучусь читать.
Понимаю, что в моих словах не хватает оптимизма. Но откуда ему взяться, если они - умирают?
А что касается нашей жизни в Таиланде, то сегодня об этом не будем. Все нормально. Все просто замечательно. Только вот нет больше Стива Джобса.
Комментариев нет:
Отправить комментарий