Заповедник Николая Надеждина: Образование в Таиланде

Однажды мы вышли прогуляться на Сукхумвит. Решили пройтись по главной дороге Чонбури, а заодно поглазеть на новый строящийся дом, который вырос на территории местного колледжа… Кстати, что это за колледж такой? На самом деле, нечто вроде нашего техникума, где готовят для производства бухгалтеров, распорядителей, официантов и прочих специалистов. Таких заведений здесь масса – гораздо больше, чем мы могли предположить. Добавьте к этому ещё с десяток обычных школ (женских и мужских, а также совмещённых), огромный институт на территории Чонбури (в самом Чонбури, на выезде из города), гуманитарный университет «Бурапа» в Банг Саене и бог весть сколько учебных заведений, разбросанных по территории страны. А если учесть, что высшие учебные заведения есть и в других городах (например, в Чаченгсау), то получается, что Таиланд находится на пике современного образования.

Так-то оно так. Но… и не так одновременно. Дело в том, что мы наблюдаем, как в Чонбури приезжают молодые преподаватели английского языка. Их работа заключается в трёх месяцах преподавания в обычной школе. Так вот – среди них нет ни одного (в буквальном смысле) человека, который бы выдержал более трёх месяцев преподавания. Через три месяца они увольняются и уезжают. То есть здесь, по существу, нет постоянных преподавателей английского… Почему? Говорят, что местные школьники тупые. Но они не тупые. Просто английский язык тяжел для изучения тайцам – как нам тяжел для изучения тайский язык. По сути, это два несовместимых языка – обычный (то есть английский) и тоновый (тайский).

Вот и получается, что тайцы в большинстве своём знают основы английского языка. Но лишь основы. В грамматике они плавают (также, как и я).

За годы жизни в Таиланде мы видели самых разных учёных. Видели специалиста (действительно, знающего человека) в области неврологии. Он зарабатывал огромные деньги (наверное, не менее ста тысяч батов в месяц). Видели очень знающего человека в области энергетики. Видели даже русского попа – он же специалист по какой-то гуманитарной специальности в местном университете. Так вот, ни один из них не мог общаться с нами на английском языке. Он ему не давался. Только основы – без грамматики и прочих премудростей. А русский поп не владел к тому же ещё и тайским языком, но английским… я не в курсе, владел он им или нет.

Короче, специалистов, которые бы знали английский язык, в Таиланде очень мало. Но чаще всего этого и не требуется. Зачем английский язык человеку, занимающемуся чистой наукой? Он ему нужен – но лишь для общения с себе подобными. А так, для общего развития… Ну, лучше он будет знать физику или химию, чем английский язык.

На этом и строится система тайского образования.

А ещё она, эта система, формирует типы людей. То есть ученики, в жизни которых есть материальная основа, становятся выпускниками школ. Потом они поступают в вузы, оканчивают их. И занимают высокооплачиваемые должности – учителей в школах, врачей в клиниках, инженерных специалистов и прочих деятелей, занятых в массовом производстве.

Эти дети получают хорошие деньги. На наш взгляд, начинают они с малого – с двадцати тысяч бат в месяц. Потом, с возрастом, набирают квалификацию. И их зарплата вырастает до средних величин – в пятьдесят-шестьдесят тысяч бат. Потом, перед пенсией, они получают по сто тысяч бат. То есть хороший такой кусочек капитализма – какой есть в этом старом королевстве.

Да, я понимаю, что официальной пенсии у них не существует. Но тут надо сказать – для всех людей её не существует. Для специалистов в области образования, здравоохранения и инженерного дела, а также для людей, прослуживших государству на других должностях (например, полицейские или пожарные), пенсии есть. И довольно немаленькие. У учителей, к примеру, пенсия достигает двадцати тысяч бат. Это по нашим сведениям. Может она больше, а может и меньше. Мы этого не знаем. Но жить на эту пенсию можно очень неплохо.

А что же другие люди, которые оканчивают учебные заведения и устраиваются работать в частные предприятия? Ну, скажем, бухгалтера или какие-нибудь торговцы? У них пенсии не бывает. Но зато и налогами их зарплата не облагается. Если ты получаешь меньше сорока пяти тысяч бат в месяц – с тебя не берут ничего.

И снова – мы лишь предполагаем, но толком ничего не знаем. Сколько получают тайцы, как живут, что едят? Мы знаем лишь, что они совершенно не знают, что такое голодать (в тайском языке нет даже такого слова – «голод»). Но… и всё. Остальное сокрыто мраком.

Почему сокрыто? Потому что есть темы, обсуждать которые с иностранцами – моветон. Мы много раз сталкивались с этим. И всякий раз удивлялись – почему тайцы не ориентируются, скажем, в политической жизни? А потому и не ориентируются, что среди нас, фарангов, очень много людей, верящих в те или иные истины. И, по сути, ничуть не разбирающийся в местной политической элите. Зачем же им осложнять жизнь – тем более, что за политическое мнение тут можно схлопотать срок. Если, конечно, ты умеешь говорить по-тайски и общаться с местным населением.

Мы – не умеем. Мы лишь смотрим на то, как они живут, видим одни здоровенные плюсы. И улыбаемся в ответ на их расспросы (попросту не успеваем сосредоточиться на самом вопросе).

Короче – поступаем таким вот образом… Но мы понимаем, что полной свободы говорить или даже думать нет ни в одном государстве на свете. Полная свобода – это анархизм. Им люди переболели ещё в конце девятнадцатого века. А в двадцатом лишь сосредоточились на демократии и тоталитаризме. Кто из них победит? Победила демократия…

Вернёмся к образованию. Мы много раз видели, как в большой школе (где учатся, в основном, девицы) ученики заканчивают занятия. И выходят по отдельности и целыми группами на дорогу - чтобы сесть в свой автомобиль и укатить к себе домой.

Не будем обольщаться, сами они автомобилей не водят. Для этого у них есть мамы (их большинство) и папы, приезжающие за дочками. Но перед этим девочки садятся на землю и съедают то, что им продают макашники. То есть супчики, рис, лапшу, курицу. Всё, что продаётся в любом городе Таиланда из съестных припасов.

Мы с интересом прогуливаемся мимо девочек. И прислушиваемся к их речи.

Что мы понимаем? Ровным счётом – ничего. Но зато видим, что далеко не все девочки вырастают красавицами. Более того, среди красавиц большая часть из среднего класса. Из бедных – процентов десять или чуть больше пяти. Из богатых – и того меньше. Их наберётся процента (в лучшем случае) три. И они не так очаровательны, как другие школьницы.

Это можно заметить обычным способом. Девочки из богатых семей и их бедные товарки едят одну и ту же пищу. Одеваются в одни и те же одежды (в форменные). Причёсываются одинаковым образом (коротко и никогда не оставляют длинных волос). Но богатые ученицы ходят в школу выспавшимися и хорошо одетыми. Бедные школьницы… тоже ходят выспавшимися и хорошо одетыми. Но есть среди них еле уловимая грань, преступать которую нельзя. Во всяком случае – мы её видим. Хотя и не всегда.

Тайские дети очень хорошо организованы. Они (возможно) не умеют ходить в ногу, но прыгают и бегают с большим энтузиазмом. Мы однажды видели большую группу школьниц, тренирующихся на стадионе к какому-то празднику. Что они вытворяли… Как какие-то завзятые сопровождающие спорт девицы. А всего лишь – школьницы старших классов.

Ещё нас очень удивляет гендерная составляющая этих отношений. Вы знаете, сколько полов насчитывается в тайском обществе среди таких же молодых девушек? Скажете – один. Или два (если иметь в виду парней). И будете категорически не правы. Их более двух десятков. Точно говорю (хотя полностью их не знаю).

Сейчас попробую перечислить тех, которых я знаю… Первая – парень и девушка. Тут всё как обычно. Второй пол – две девушки. Одна из которых представляет себя парнем, но любит при этом девушек. Два парня – соответственно – находятся в таких же отношениях. Далее – две девушки, одна из них одевается парнем. Кем она себя считает – сказать трудно. Но мы таких видим довольно часто. Два парня, один из которых одет девушкой, тоже не редкость. Далее – две девушки, одна одетая парнем, но больше любит одеваться девушкой, и вторая девушка, одетая как девушка, но больше любит, когда к ней обращаются, как к парню… И так далее – до полного счёта (мне это дело не пристало, поскольку я ими не интересуюсь).

Эта мешанина в гендерной иерархии путает все наши карты. Садимся возле «Сентрал Плазы» в тук-тук. И рядом с нами садится этакий парень – весь из себя, разукрашенный (как клоун). У него на руке следы пробников губных помад, которые он везёт домой – показать. Ногти подстрижены и накрашены. Губы, впрочем, тоже. Но при этом он одет, как парень. И ведёт себя, как парень… Разве что в руках его прозрачный чехол с какими-то дамскими погремушками. И как к нему обращаться – «леди» или «мистер»? Бог его разберёт. Но таких людей мы видим здесь очень много.

А вот другой пример – в Банг Саене. Здесь иногда собирается половина Бангкока. И вот однажды, когда в Банг Саен съехалась уйма народу, мы увидели удивительную пару. Две молодые девушки, которые, впрочем, при некотором внимании оказались… двумя парнями. Они старались говорить тоненько – как говорят молодые женщины. Но у них ничего не получалось. Одеты они были, прямо скажем, с кричащей бедностью – в какие-то розовые лахи, которые на себя не напялит ни одна дама. В мощных жилистых руках они держали зонтики от солнца (такие же нелепые, как и их одежды). И на шеях у них были огромные кадыки – по которым их и определяют те, кто иногда заблуждается… Или не заблуждается. Это зависит от точки зрения на это явление.

Скажем честно – это всё-таки редкость. В смысле - увидеть таких «красоток». Хотя… три года в нашем магазине «Теско Лотус» (в том, что находится на Сукхумвите) работает одна такая… или такой. Он (она) одет (одета), как женщина. А говорит – как мужчина. И сразу не поймёшь – что у него с полом. Оказывается – обычный трансгендер. Ничего особенного.

Меня удивляет наше отношение к этим людям. Наша предвзятость. Наше нежелание с ними сосуществовать. Почему? Разве мы живём в чём-то лучше, чем они? И разве не совершаем тех же ошибок – в которых путаются они? Нет, всё то же самое.

Общество в Таиланде развито намного лучше, чем наше. Это я просто знаю (хотя выдержать их разделение на полы мне очень и очень трудно). Хоть убейте – я не понимаю, почему розовая майка или медвежонок на ключнице считается символом мужественности? А в чём же тогда заключается символ женственности?

Возвратимся к школе. Дело в том, что проходящие мимо нас учителя английского языка, возвращающиеся домой после уроков, уверены, что в тайской школе нет порядка. А он – есть. И этот порядок вовсе не католический или баптистский (большинство учителей английского языка являются баптистами). Он – буддистский. И в нём, в буддизме, есть всё, что есть и в тайском обществе. Есть и мужчины, и женщины. Но есть и муже-женщины, и женщино-мужчины (то есть подобия Будд). И с этим уже ровным счётом ничего не поделать.

А для этих учителей английского Таиланд является самой хорошей школой, где можно начинать свой путь. Я имею в виду самого учителя – который в Таиланде больше, чем учитель. Это родная мама и родной папа – для всех учеников, обучающихся в школе. И ни один из них не чувствует себя лишённым этой любви. Ни один!

Ты не можешь учиться – устал? Хорошо, давай немного поиграем. Ты хочешь выйти в туалет? Ради бога! Тебе не очень хорошо в школе, лучше дома? Давай решим и эту проблему.

Всё превращается в простые, очень простые проблемы, решить которые можно, максимум, за пять минут. В этом-то и содержится огромный плюс тайской системы образования. Учителя в этих школах – это не наши учителя. И это совершенно точно…

Переходим на другую тему. О нашей собаке, о старике, доживавшем последние дни в течение последних двух месяцев.

13 октября 2019 года я написал в первый раз о его смерти. Но оказалось, что пёс жив. Что его взяли на поруки служивые из нашего кондо – охранник и женщина, кормящая собак.

Так вот – этот пёс тихо умер. Это случилось в воскресенье 8 декабря 2019 года. Во всяком случае 9 декабря его на своём месте уже не было. Следовательно – он скончался.

Земля ему пухом. Он прожил очень непростую и очень хорошую жизнь. Непростую – поскольку у него не было постоянного хозяина. И хорошую – поскольку ухаживать за ним взялся очень хороший человек (который сам болеет непростой формой эпилепсии).

А мы теперь знаем, что тайцы очень любят своих собак. Ибо все собаки – твари божьи. И по буддистским верованиям – быть этому псу непременно человеком. Но в самом начале, конечно, фарангом. А потом, если сложится, и… кем-нибудь другим. Например – монахом.