Заповедник Николая Надеждина: Один мартовский день

На прошлой неделе с нами произошло знаменательное событие, пережить которое мы постарались в соответствии с моментом. Это был Международный день счастья – 20 марта. Но и не только. В этот день мы с Юлей стали мужем и женой. Причём, по тайским законам. И ещё – этот день совпал с первым днём счастья. То есть во время нашей (так называемой) свадьбы был дан старт новому празднику. И теперь мы считаем, что нашей жизни минуло пять лет. И празднику счастья – тоже пять лет. Вот такое получилось совпадение.

Ну, что я могу сказать по поводу первого (или второго – это неважно) праздника… Я – счастлив. Очень-очень. Настолько, что передать словами довольно трудно. Но я постараюсь. И посвящаю этому два поста – сегодняшний и завтрашний.

Так вот, я счастлив и относительно здоров. Мы разменяли вторую пятилетку. И намерены делать это (в смысле – разменивать пятилетки) ещё довольно долго. Что будет потом – ясно и так. Но мы постараемся, чтобы до того момента, пока мы ещё живы, у вас было много свежих историй. Причём, все с положительным исходом. Я говорю это совершенно точно.

Что касается здоровья Юли, то будьте спокойны – она переживёт меня. (Я говорю это, но сам знаю, что тоже самое думает и она – что я переживу её. Но это сущая ерунда – кто сколько проживёт). Мы оба живы, трудимся и проживаем не чьи-то чужие, а свои жизни.

В этих жизнях содержится много самых разнообразных впечатлений. Но абсолютно нет плохих. В этом они, наши жизни, не совпадают с остальными жизнями.

Взять, к примеру, политику. Прошли очередные выборы. И нам бы вроде бы надо расстроиться, поскольку выбрали вовсе не того. Но мы не расстраиваемся. Зачем – если мы давно знаем, что и как работает у этого режима? Ничего – помер тот, помрёт и этот. Помните этот слоган? А я помню.

Так мы относимся к любым событиям. И политики в наших жизнях стало совсем мало. Её, можно сказать, нет совсем. Вместо неё мы наблюдаем жизнь трудолюбивых людей. Покупаем на рынках еду. Ходим по улицам. Принимаем участие в самых разных событиях.

Скажите – какая в этом содержится политика? Никакой. А то, о чём мы думаем… Ну, думаем-то мы о разных вещах. Например, во вторник – 20 марта – думали о нашей поездке в Бангкок.

Мы проснулись в начале седьмого утра. Встали, позавтракали. И когда выходили из дома, было уже около семи часов. Мы, можно сказать, чуть припозднились. Но на самом деле вовсе не припозднились. Мы вышли в самое нужное время. Дошли до старой автостанции. И спросили – какой автобус идет до Мочита в Бангкоке. Оказалось, что никакой.

И мы, последовав ритуалу, спокойно вышли на Сукхумвит, чтобы поймать микроавтобус. Но ловить его не пришлось. Тот водитель, который нам сообщил, что он едет в другое место, вырулил со стоянки. И остановился возле нас. И мы заняли в его машине место, чтобы добраться на этом микроавтобусе до Бангкока.

В машине мы тревожно озирались. Тревога заключалась вовсе не в том, что мы были окружены чужими людьми. Нет, это ерунда. Мы смотрели, чтобы на улице не началась гроза. Наш информационный ресурс (дай бог ему здоровья) пообещал нам необыкновенную грозу, которая должна начаться во вторник и завершиться в субботу. Но никакой грозы не произошло. Мы добрались до Бангкока в хорошую погоду.

Да, о погоде… Она была хорошая, но дважды мы попадали под слепой дождь. И это было странно – поскольку в обычные дни никакого слепого дождя в Таиланде не наблюдается.

В конце концов, всё разгулялось. И к девяти часам мы подъехали к остановке, где водитель нас высадил, чтобы мы сели на другой микроавтобус и добрались до Мочита.

Этой дорогой мы уже пару раз до Бангкока доезжали. Поэтому направились в магазин «7-eleven», где купили бутерброд и диабетических конфет. Оказалось, что Юля еле дотерпела до остановки. Ей надо было чего-то съесть – чтобы чувствовать себя нормально. У неё случился небольшой диабетический криз. В нашем возрасте это, порой, случается.

Но всё обошлось. Юля съела бутерброд. Запила его водой. И съела конфетку (которую выдавал я – поскольку очень эти конфеты люблю). Кстати, конфетки очень хорошие. Их было две упаковки. Одни – швейцарские, обычные (со вкусом какой-то красной ягоды). А вторые – «морские», те, что предназначены от укачивания, со вкусом лимона.

Потом мы вышли из «7-eleven», заняли места в микроавтобусе. И стали ждать, когда нас повезут. Ждали, ждали, ждали… Уже был полный микроавтобус людей. А водителя всё не было. Но потом подошёл водитель, занял своё место. И мы поехали на Мочит.

Ехали очень классно – хотя и долго. Мы угодили в пробку. И стояли там около часа. Точнее – не стояли, а ехали. Но со скоростью десять метров за десять минут. То есть метр в минуту.

Нам было интересно – куда нас привезут. Раньше мы сходили ближе, чем на конечной точке маршрута. Оказалось, что нас везут до самого автовокзала. И ссаживают на втором этаже… Помнится, я вышел из микроавтобуса. И попытался пройти вперёд. У меня не получилось. За два часа сиденья в микроавтобусе у меня отказали ноги.

Но ситуацию спас водитель. Он тут же выбежал наружу и стал массировать мои бедные ноги. И когда я засмеялся – он засмеялся тоже. И мы оба разошлись почти друзьями.

Потом мы вошли на второй этаж автовокзала… Вы когда-нибудь бывали на этом этаже? Так вот – это восхитительно. Огромный, прямо-таки безразмерный этаж (которых, кстати, здесь четыре – по количеству кнопок на лифте). Весь уставленный кассами. Зазывающий нас, несчастных фарангов, к себе – чтобы куда-нибудь уехать.

Нет, российские автостанции – это жалкое подобие тайских автовокзалов. Здесь работают четыре (как выяснилось, но мы ещё не всё разузнали) фудкорта, где можно поесть дёшево и очень дёшево. Здесь работают десятки касс – причём, действительно, работают. И продают при этом билеты на все автобусы без ограничений. И здесь полно мест, где можно посидеть, прикорнуть, если потребуется. И никто из полиции тебя не разбудит. Здесь можно спать и даже жить – если потребуется. И здесь всё написано на тайском языке. И все говорят исключительно по-тайски. Так что уехать куда-нибудь будет проблематично – даже если вы в совершенстве знаете английский язык.

Но мы уже привыкли. И общаемся с кассирами по-тайски. Точнее – на простом языке тайглише, где английские слова до предела упрощены («твоя-моя не понимай»), а тайские употребляются лишь для усиления эффекта. На этом языке мы однажды спрашивали тайцев – как доехать до Лаоса. Это было ещё в самом начале нашего путешествия в Таиланд, в 2011 году. Мы спрашивали про Лаос – делая ударение на букве «о». И нас никто не понимал. Оказывается Лаос по-тайски произносится как Лао с ударением на первой букве «а». А мы об этом и не догадывались.

На лифте мы спустились на первый этаж. Да, всего лишь со второго. Но по незнанию сели в лифт, который ехал наверх. Добрались до четвёртого этажа. Потом спустились на первый… Вы знаете, это здорово – разъезжать на лифте вверх-вниз. Мне так понравилось, что я решил поездить туда-сюда. Жаль только Юля не оценила… Короче, мы вышли из лифта и добрались до ближайшего фуд-корта – до нижнего, который находится напротив остановки автобуса до Паттайи.

Этот фудкорт на протяжении многих лет стал для нас почти родным. Фудкорт, но не люди, здесь работающие. Нас всякий раз обслуживают, словно мы здесь впервые. Внимательно выслушивают. Потом накладывают огромные порции еды. И говорят, что платить надо в кассе. В этот раз с нас взяли даже депозит – двадцать бат. Который мы тут же вернули, когда поели. Здесь так положено – особенно с фарангами.

Короче, поход в фудкорт – само по себе нехилое развлечение. Но нас впереди ждал первый парк – «Ротфай». И мы в него вошли, перебравшись по мосту и перейдя дорогу (которую, к слову, нельзя переходить – по ней ездят машины).

Когда мы входили в «Ротфай», охранник с удивлением посмотрел на нас. А потом раскинул руки и произнёс – «Велкам»! Он произнёс это так убедительно, что мы моментально ему улыбнулись. И вошли в наш самый любимый парк…

О, какое это было наслаждение – покормить наших рыб. Попутно мы выяснили, что рыбы и само здание (какого-то буддийского центра) появилось здесь незадолго до того, как мы впервые здесь побывали. Кажется, в 2013 или в 2014 году (извините, я не помню). Или даже в 2012… Это неважно. Главное – здесь сейчас очень чисто и очень хорошо. И рыбы набросились на корм, который мы купили за 10 бат.

Да, кстати – корм. Его можно взять и просто так. Дело в том, что рядом с ящиком, в котором содержатся мешочки с кормом (на них написано по-тайски, что платить нужно по 10 бат), стоит своеобразная касса. В неё нужно положить свои монетки – если они есть. А если нет, то покормить можно и так. За выполнением условия никто не следит. Ты берешь корм, снимаешь резиночку, которую кладёшь в стакан для резинок. И кормишь с рук, рассыпая кругляшки корма по поверхности воды. А дружелюбные рыбы (все, понимаешь, самые настоящие хариусы – судя по их толстенным харям) высовываются и устраивают самую настоящую свалку.

Это очень волнующее зрелище – благо все рыбы исключительно дружелюбные. За ними здесь никто не охотится. И у них нет врагов. Рыб же в озере (на самом деле в прудах) видимо-невидимо. На кормёжку сплываются все, кто не кормится где-нибудь ещё.

На нашу кормёжку, действительно, сплылись все – поскольку никого в парке ещё не было. Дело в раннем часе – десять с лишним часов утра. Для вторника в парке «Ротфай» только всё начинается.

Когда кормишь рыб, нужно загадать желание. Я своё загадал (не скажу, какое именно). И Юля загадала – она кормила рыб после меня (я оставил половину корма для неё).

А потом мы делали селфи, которое представлено в подборке фотографий. Не знаю, как вам, а мне нравится…

Затем мы неспешным шагом прошли весь парк. В сад бабочек не заглянули – не захотели. Но белок покормили. Для белок мы купили орешков (обычный необрушенный арахис) в магазинчике на автовокзале. Белки боялись, но всё-таки подходили, осторожно брали орешки и ускакивали прочь – словно мы их пытались догнать. А мы лишь стояли и ждали, когда белки съедят орешек и придут за вторым.

Потом мы приблизились ко второму парку – королевы Сирикит… Впрочем, об этом парке речь впереди. И обо всём, что произошло с нами в этот удивительный день.