Мы вернулись

Семь часов утра. Небо затянуто облаками. Прохладно, что для Паттайи штука необыкновенная. Мы собираемся выйти к бассейну - окунуться и поздороваться с местными белками. На сердце светло и спокойно. Мы вернулись. И чувствуем себя абсолютно счастливыми. Мы - дома.

Наша поездка продлилась пятнадцать дней и влетела нам в ощутимую копеечку. Но мы не беспокоимся. Руки есть, голова на месте - заработаем. Другое дело, что многие мои предчувствия подтвердились. Жить в России мне совсем не хочется. А это означает, что в следующий раз я попаду на родину очень нескоро. Года через два. Или позже. Если в этом возникнет острая необходимость. 

Последняя перед поездкой неделя была крайне тяжелой. Только в моральном плане - я ждал отъезда, как египетской казни. В последний день мы заказали такси до аэропорта и посетили ресторанчик на Таппрае, в который до этого не заходили. Мы взяли мороженое и бананы, жареные в кляре. Блюдо оказалось невероятно вкусным и таким же невероятно дорогим. За куртуазную тарелочку с лакомствами мы отвалили столько денег, сколько хватило бы на обед со старым виски в ирландском ресторане. Или на полпорции борща в русском.

Нам хотелось ярких впечатлений. Точнее - воспоминаний. Могло же случиться и так, что мы прощались с Таиландом навсегда. Слава богу, этого не произошло. Мы - вернулись.

Я повторяю это «вернулись» бесконечно. И не могу поверить в нашу удачу. Мы сделали в России все, что запланировали. Выполнили каждый пункт плана, который казался невыполнимым. Нам удалось даже купить медицинскую страховку на два года - заключив по два отдельных годичных контракта с компанией «Росно». Удалось получить новые карточки VISA. Новый российский паспорт (внутренний, для Юлии). И так далее. А по возвращению я оформил в Бангкоке регистрацию в российском консульстве. Отныне я - иностранец, постоянно проживающий в Таиланде. По учебной визе, что крайне удивило помощника консула. Он даже вышел из своего кабинета на меня посмотреть. Заявил, что так ПМЖ не оформляется. Что мне нужен какой-то капитал - дома, пароходы, заводы. Или хотя бы пенсионная виза. Я пообещал ему, что пенсионная виза будет обязательно (как только куплю какой-нибудь пароход). Пока же мне хватит и студенческой.

В Москву мы летели рейсом «Аэрофлота». Самолет «Эрбас», не особенно большой. Нам все понравилось. Мы просто не знали, что может быть значительно лучше. На обратном пути, купив билеты на самолет компании Thai Airways, мы поняли, что сильно заблуждались. «Аэрофлоту» до «тайцев» расти и расти. У нас сложилось впечатление, что тайская авиакомпания - один из лучших перевозчиков в мире. Уровень обслуживания с нашими «летунами» просто несравним. 

Обслуживающая наш ряд стюардесса с трудом скрывала отвращение, которое испытывала к пассажирам. Может, её скупая улыбка кому-то и нравилась. Я видел не улыбку - гримасу. И мне было эту женщину жалко. Наверное, у нее трудная судьба. Нет мужа или, наоборот, есть. И это явно не доставляет ей радости. Дома трое малолетних детей, престарелая мама, которой все не по нраву. А тут еще мы - пассажиры «Аэрофлота», которых надо кормить. 

В Москву прибыли вечером. Нам пришлось купить новые симки в свои телефоны - старые не работали. Дозвонились до такси. Час ждали машину, слоняясь по «Шереметьево». Главный аэропорт страны удивил своей бестолковостью и бедностью. Зато здесь много мест, где можно покурить.

Долго ехали по вечерней Москве. Пробивались сквозь бесчисленные пробки. Но - доехали. Уже завернув к дому услышали от водителя: «Я бы тоже уехал. А что здесь делать? Здесь делать нечего. Если бы ни дети…» В его признании сквозила безмерная усталость.

На следующий день, отоспавшись, мы отправились по делам. И увидели пустой, черный город. Красивый. Холодный. Надменный.

Москва избавилась от палаток и ларьков. И улицы стали пустынными и почти безлюдными. Наверное, это правильно - убрать с улиц шаурму и торговцев пивом. Как к этому относиться, я не знаю. Мне, в принципе, все равно. Я лишь думаю о десятках тысяч людей, которые лишились работы. Вряд ли кого из чиновников беспокоит их судьба. Чиновникам тоже все равно.

А потом я отправился в Вологду - в город, где я прожил почти семь лет. Я и в Москве жил, как вологжанин - я был в Вологде прописан. То есть существовал в столице в качестве нелегала, нарушая паспортный режим. Я полагался на свое конституционное право жить там, где мне хочется. Любой мент, остановивший меня для проверки документов, рассмеялся бы мне в лицо. Конституция в нашей стране не самый востребованный документ. Но меня за десять лет не остановили ни разу. Возможно, из-за импозантной внешности. Я уже как-то говорил, что похож на сельского агронома. Особенно в шляпе. Усов и бороды я в своей московской жизни не носил. Иначе меня бы принимали за двойника Николая II и отдавали бы мне честь (или то, что от неё осталось, если говорить о московских ментах).

Вологда хороший город. Тихий, славный. Но я по разным причинам его не люблю. Возможно, из-за того, что это еще и плохо обихоженный городок. Неважно устроенный. И очень заносчивый.

Вологодские дела разрешились за час. И мне, коротая время, пришлось весь день разгуливать по привокзальному району. Мой поезд на Москву уходил поздним вечером. Я тщетно пытался вспомнить какие-то вологодские места, которые мне захотелось бы посетить. Не вспомнилось ничего. А я был в Вологде в последний раз в жизни. Наверное, в последний. Жизнь не терпит категоричности. Заречешься - попадешь сюда и завязнешь надолго. А это для меня худшее из наказаний. Вологда не мой город. Я поселился здесь по воле обстоятельств. Сейчас я этого бы не сделал.

Я не буду расписывать всех событий, которые произошли с нами в России. Ничего особенного, обычная суета. Оформление необходимых нам документов. Встречи с друзьями и родственниками. 

Расскажу о двух таких встречах. 4 ноября я встретился с Александром Ульяновым. Думал, это дело займет от силы час. Мы провели вместе целый день. Хороший, умный человек. Мы знакомы с 1963 года. Ему в ту пору было пять лет, мне - три года. В школьные годы мы не особенно дружили - нас разделяли два года разницы в возрасте. Но мы всегда были рядом. Александр Борисович и его матушка Зинаида Лазаревна были нашими соседями по дому. 

А 7 ноября мы с Юлей отправились в компанию «Элкод», для которой я пишу блог «Умные мелочи». Встреча оказалась удивительно сердечной. Я ощущал себя заезжей кинозвездой или генералом от инфантерии (в отставке). Неожиданно для себя я почувствовал, что стесняюсь.  

В «Элкоде» я получил роскошный подарок - комплект авторучек ручной работы. Это перьевая ручка и роллер, изготовленные настоящим мастером - Дмитрием Русаковым. Баррели ручек (корпуса) выполнены из сандалового дерева. Этого подарка я, естественно, не ждал. И когда мне предложили угадать, что лежит в коробочке, растерялся. Тогда прозвучал вопрос о самом сокровенном моем желании. Я уныло пошутил - «надеюсь, Сердюков никогда больше не будет министром обороны». Кто такой Сердюков? Понятия не имею.

Эти ручки я не отпускаю от себя до сих пор. Они меня волнуют. Они греют мое сердце. И потом - я тысячу лет не получал подарков. И вдруг… Да еще и от таких людей. 

Что я привез с собой в Паттайю помимо ручек Русакова? Две новые курительные трубки - с фильтрами. Я давно хотел восстановить свою трубочную коллекцию. Понемногу получается.

А еще я привез два бюджетных «Паркера» - свои старые перьевые ручки, у каждой из которых есть своя история. Зажигалку «Зиппо», купленную в Нью-Йорке специально для меня. Эта зажигалка служит уже восемь лет. И на ней нет ни единой царапинки. Она безотказна. 

Книжки я тоже привез - всего три. Я привез их для Брендана Мерфи, который не умеет читать по-русски. Эти книжки - о Распутине, Соньке Золотой Ручке и о Мата Хари - написаны уже здесь, в Таиланде. 

Книги, которые я до этого в руках не держал, мне не понравились. Дурная верстка, яркое попсовое оформление. Я бы их не купил. Но написаны они, надеюсь, хорошо. Во всяком случае, я выложился полностью. Мне за эти книги не стыдно.

Чем же запомнилась нам родина? Тремя эпизодами. Какой-то велосипедист ехал по лужам и, поравнявшись, испугался, что забрызгает нас. Он завилял рулем и завернул в сторону. Мы оглянулись. Кто мы, случайные прохожие, для этого человека? Потом рассмотрели. Это был туркмен.

Второй эпизод произошел с Юлей. Я его свидетелем не был. В маршрутное такси вошла девушка «титульной национальности». Замечание существенное, поскольку девушке не приходится тревожиться по поводу ксенофобских настроений московского народонаселения. Она вошла в салон микроавтобуса и… поздоровалась. А когда вышла - сказала «до свидания». Водитель оторопел. Он провожал девушку взглядом, пока она не скрылась за поворотом. И только после этого тронул машину с места.

В тот же день Юля увидела еще одну ненормальную, которая улыбнулась пассажирам микроавтобуса. Но эта девушка была иноземкой. Этим и объясняется ее улыбка.

Нам не известна причина вежливости этих девочек. Они же не могут не знать, что в нашей стране вежливость приравнивается к ненормативному поведению? Улыбающегося без видимой причины человека у нас подозревают, как минимум, в психических отклонениях. 

А позже, когда мы уже собирались в обратную дорогу, опять же, на улице у меня попросили прикурить. Это был молодой человек невнятной внешности. Он мог быть и кавказцем, и потомственным казачком. Но явно южанин. Красивый. Сильный. 

Он взял зажигалку. Прикурил. Улыбнулся (ненормальный!). И сказал «спасибо», добив меня окончательно. 

Была еще женщина, показавшая нам дорогу к офису страховой компании. Две продавщицы из продуктового магазина - очень милые и приветливые… Всё, больше нам никто не улыбался и не говорил «спасибо». Остальные одиннадцать миллионов москвичей нас либо не замечали, либо ускоряли шаг, чтобы не дать мне в морду. И я им за это благодарен, поскольку не являюсь сторонником немотивированной конфронтации.

Но вот мы вернулись домой. Добрались до Паттайи - автобусом, который чудесным образом довез нас до места. Зашли в ближайший от нашего дома «Фэмилимарт», чтобы купить кое-что из съестного. Дома же шаром покати. Все перед отъездом подъели.

Мы еще не зашли в магазин. Я решил перекурить, отдохнуть минуту-другую. И тут к магазину подъехала на байке продавщица. Она куда-то отлучалась по своим делам. Девушка нас узнала. Улыбнулась. Поздоровалась. И спросила - где мы так долго пропадали. Юля ответила. А меня вдруг охватил острый приступ тоски. Как мы обходились без улыбки этой незнакомой молодой женщины? Как я выжил? 

 Спустя несколько минут мы увидели Гину и Меу-Меу. И хозяина дома - индуса Пату. И нам захотелось их расцеловать. Понадобились титанические усилия, чтобы удержаться в рамках приличий. 

Пату предложил нам выбрать картину, которую он намерен повесить в нашей комнатке. Это абстрактная живопись тайских художников. На западе за такое отваливают миллионы. Юля выбрала полотно посветлей. На нём изображены пятна краски и следы от чайного блюдца, разбросанные по холсту в случайном порядке. Название у картины отсутствует, поэтому я придумал свое - «Хрен ли чо». Примечательно, что оно подходит к любому полотну из дюжины картин, предложенных нам на выбор.

Мы собираемся в школу. Я вспоминаю английские слова, чтобы достойным образом приветствовать Брендана и соучеников. Как правильно сказать «хэллоу, мистер Мерфи энд раша стьюденс»? Ах да - здравствуйте друзья. Мы - вернулись.

PS За пятнадцать дней пребывания на родине у нас ни разу не возникло желание достать камеру. Все наши мысли были здесь - в нашей славной деревеньке на берегу океана. В нашей Паттайе.