И все-таки я ее закончил… Я имею в виду книгу о Соньке Золотой Ручке. Поставил последнюю точку, подготовил рукопись к отправке в издательство и ощущаю себя свободным от этого добровольного бремени. Свободным и усталым. В голове звенящая пустота. Ни одной умной мысли. Если бы ни Христофорыч и мои соученики по языковой школе, плохо было бы мое дело.
Сейчас жду окончания работы над иллюстрациями. Картинками к книжке занимается Юля. Она, вообще, проделала огромную часть работы - и над первой книжкой новой серии, и над второй. К третьей книге, о шпионке времен Первой мировой войны Мата Хари, уже готовы полный комплект иллюстраций и необходимые для работы подготовительные материалы. Это все она, моя Юля. Писательство стало нашим общим делом.
Только что получил от Юли полностью оформленную рукопись. Надо упаковать текст и картинки в один архив и отправить в издательство. Рукопись закончена на день раньше обозначенного договором срока.
Я с этой работой справился. Я - победил. Сам себя, свою инертность, свою лень. Надеюсь, не в последний раз.
Если бы кто-то в молодости сказал, что вся моя жизнь будет состоять из ежедневных экзаменов, я бы этого человека придушил. А моя жизнь - сплошные экзамены. На творческую состоятельность, на способность грамотно излагать свои мысли, на умение заинтересовать читателя. Этот блог, каждый его пост, тоже экзамен. Непростой, но доставляющий большое удовольствие. Чтобы не опростоволоситься, мне приходится постоянно учиться. А учиться я люблю. Очень люблю. Потому, наверное, и получается.
Впрочем, учиться мы любим оба. Сегодня, к примеру, в третий раз посетили языковую школу на Тапррае. И в третий раз я испытал смешанное чувство беспомощности и душевного подъема.
Мы занимаемся за одним общим столом - десять учеников и наш учитель Брендан Мерфи. Десять нас было только на первом занятии. Сегодня - девять. На прошлое занятие пришло восемь человек. То есть, количество учащихся непостоянно. Но мы с Юлей будем ходить на уроки обязательно. Нам нужен английский. А у меня есть и еще одна причина. Мне нравятся учитель Мерфи и мой сосед Сережа.
Учитель Брендан Мерфи, как я уже сообщал, интеллигентный человек, мой сверстник. Я поставил перед собой труднодостижимую цель - когда-нибудь поговорить с ним по душам. Не так, как я беседовал с Христофорычем (это, напоминаю, и есть Брендан, Кристофер его второе имя) в первый раз, мучительно выстраивая нужную фразу, да так ее толком и не выстроив. Я хочу вести с ним свободную задушевную беседу на равных. Мол, как дела, дорогой мой Христофорыч? Не грустишь ли ненароком? Не тоскуешь ли на чужбине по своим ирландским березам (или что там у вас вместо них)? И он похлопает меня по плечу, как это принято в Ирландии, и с улыбкой ответит - все хорошо, мой бородатый друг. Не бери в голову. Лучше подучи неправильные глаголы. Молодец, садись - три.
Когда-нибудь это непременно случиться. Я же на полном серьезе говорю - мечтаю. А все, о чем я когда-либо мечтал, сбылось.
Точно говорю - сбываются все мои мечты… Надо же - никогда раньше об этом не задумывался. Дело, наверное, в том, что я не мечтаю о несбыточном в принципе. Не мечтаю стать миллионером или владельцем нефтеналивного танкера. Не мечтаю о бриллианте весом в полтора килограмма. Или о портфеле премьер-министра Таиланда (между прочим, хорошая мысль, нынешняя глава правительства, очень красивая леди, хворает, я бы пришелся кстати).
Я мечтаю о вещах простых и не особенно пышных. О том, чтобы жить у моря в хорошей стране (сбылось). Чтобы меня окружали приличные люди, которым бы я хоть немножко нравился (тоже сбылось). Чтобы иногда ощущать себя счастливым (сбылось!). И так далее.
Возможно, сказывается присущее мне упрямство. Помнится, в 2000-м году мой товарищ Саша, которому я признался, что мечтаю жить исключительно литературными заработками, сказал: «Это невозможно в принципе. Об этом мечтают четырнадцатилетние дети. Забудь». С 2001 года я живу исключительно литературными заработками. Вот уже десять лет.
На моего соученика Сережу у меня тоже обширные планы. Я уже говорил, что Сергей знает английский. Он знает его так хорошо, что мог бы и не ходить в школу. Но он ходит. И я намерен использовать его познания в корыстных целях. Мне нужно, чтобы он был на уроках рядом. Я буду слушать, что говорит Брендан и оттачивать свои познания на Сереже… Сережа, вы потерпите? (Я знаю, что он читает эти заметки).
Да, зачем мне это нужно - эксплуатировать ни в чем не повинного молодого человека? Говорю же - хочу поболтать с Бренданом. Сережа поможет осуществить эту мечту. У меня все схвачено. Тонкий политический расчет. Система сдержек и противовесов. И прочая шпионская фигня.
Не обращайте внимания, это я готовлюсь к следующей книжке - про шпионку Мата Хари…
Да, так вот в наше время, да еще и в Паттайе, говорить о какой-то приязни к лицам мужского пола опасно. Могут неправильно понять. Чтобы не бросать тень на моих приятелей и знакомых, расскажу одну необыкновенную историю, приключившуюся с нами в минувшее воскресенье.
Но перед этим напомню - я жуткий провинциал и человек патриархальных убеждений. Для меня слова любви, обращенные к мужчине, означают всего лишь проявление теплых дружеских чувств. Своему лучшему другу Леше я часто пишу в письмах - я люблю тебя, дружище. И он прекрасно понимает, о чем речь. В этом отношении я даже не ханжа. Я - кантри. Жуткий наив, результат устаревшего, архаичного воспитания. Поэтому никак не могу взять в толк, как это получается у здешних мальчиков. Каким, к примеру, способом они намерены заполучить счастье в любви и семейной жизни. А здесь, в Паттайе, подобные пары на каждом шагу. И у меня при их виде неизменно отвисает челюсть.
Так вот, отправились мы в стремительно сгущающихся сумерках на Секонд Роад за сигаретами. На привычном месте, где мы обычно покупали запас сигарет на целый месяц, нам сообщили, что цены поднялись. Мы с этим не согласились и отправились на Бичку - в надежде найти более сговорчивого торговца. К Бичке прошли узенькой сойкой (по-нашему переулком), украшенной неоновыми огнями. Это была улочка мужских гоу-гоу баров. То есть заведений для, пардон, педрилок.
Не сочтите меня гомофобом. Мне очень нравятся лица нетрадиционной сексуальной ориентации - на расстоянии полутора-двух километров. Они не вызывают у меня ни малейшего неприятия. Просто мне непривычно их наблюдать. Говорю же - непроизвольно отвисает челюсть, приходится придерживать ее руками. А это неудобно и неэстетично.
Мы углубились в сойку. На входе в один из пустующих баров я увидел плотную, как пирожок с картошкой, даму. На ней были туфли на высоком каблуке и трусики из черного шнура. То есть - черный шнур, создающий иллюзию трусиков. Крепкий, как незрелые кокосы, бюст был упруг и невероятно красив. Точнее, предположительно красив, поскольку я разглядеть что-либо не успел. Мой взгляд скользнул ниже. В то место, где на мужских брюках располагается гульфик.
Это была не девочка. Это была настолько не девочка, что я оторопел.
Прошло несколько секунд. Фальшивая дама повернулась к нам кормой и, покачивая силиконовыми ягодицами, гордо удалилась. А перед нами из соседнего заведения выбежал мальчик. Он торопливо закурил сигарету. На нем были ослепительно белые китайские полукеды и микроскопические шорты. Мы торопливо прошли мимо. И Юля вдруг сказала: «Знаешь, первая мысль была - ребенок в трусиках. И, как педагог со стажем, я тут же подумала - хорошо, в чистых».
Сегодня на нашем балконе резвится пара гекконов. Они нежно чирикают, покусывают друг друга и играют в догонялки. Надеюсь, это девочка и мальчик.
И еще… Я люблю эту страну. Понимайте, как получится - превратно или наоборот. Я люблю Таиланд со всем этим хозяйством. Даже с этими чудаками.
PS На снимках - улица Таппрая. Та самая, на которой расположена наша школа.
Комментариев нет:
Отправить комментарий