9 мая мы поехали в торговый центр
«Сентрал Плаза», чтобы снять деньги. Мы всё время ездим сюда – поскольку здесь
располагается наш банк… Прежде всего – что такое «наш» банк? Это жёлтый банк, в
котором мы снимаем кое-какие деньги. «Нашим» мы считаем его по той причине, что
нас здесь обслуживают. И считают своими клиентами. Другие банки тоже наши, но
не в такой степени. Есть ещё один банк – зелёный. Тот, которым мы тоже
пользуемся. Но дело в том, что деньги мы в нём не получаем. Чтобы получить
деньги, мы идём в жёлтый банк, получаем их здесь, потом идём в зелёный банк и
кладём деньги туда. Другим образом поступить можно, но мы почему-то не
поступаем… Ах – да, высокие проценты. Мы экономим – получая деньги в одном
банке и положив их на счёт в другом.
Честно говоря, я в этом деле не
разбираюсь. В этом деле дока Юля. Я доверяю ей распоряжаться своими деньгами
(тем более, что они вовсе не мои, а, скорее, наши). Но считается, что они, эти
деньги – мои. А Юля вроде как ни с какого боку (хотя на самом деле ни с какого
боку я, но будем считать это простой условностью).
Короче, мы отправились в банк. И
отправились довольно поздно. Было уже четыре часа дня. И я совсем забыл, что
сегодня День Победы.
Мы спокойно получили деньги в одном банке
(в жёлтом), положили их в другой банк (в зелёный). Выпили кофе. И не стали
заходить в продуктовый магазин, поскольку нам ничего не было нужно. У нас было
куплено всё, что мы покупаем в таком случае.
Короче, в пять часов вечера (с минутами,
которые я не запомнил) мы вышли на остановку тук-туков, едущих в Чонбури.
До дому было примерно два километра. То
есть два раза по десять бат – такова цена этой дороги.
Мы загрузились в машину. И стали ждать,
когда нас повезут домой. Мы были в машине самыми первыми.
Вторыми в сонгтео села удивительная
пара. Совсем ещё юные – лет по шестнадцать или по семнадцать. Оба пассажира
были одеты в розовые рубашки и в черные брюки. На рубашках было написано, что
они ученики какой-то школы (но какой именно, извините, я не запомнил). Одна из
севших была явно девочка. Она тайком поглядывала на меня и смущалась. Хотя
смущаться такого пожилого фаранга ей бы совсем не стоило.
Второй пассажир был мужчиной. Или –
мальчиком. Но мальчиком необыкновенным. Это был мальчик с подведёнными
ресницами, с накрашенными губами, с яркими веками и с подкрашенными щеками.
Мы заметили его боевую раскраску не
сразу. А когда заметили, то не удержались и оба уставились на это чудо-юдо.
Парень сидел напротив нас и занимался
тем, что наводил у себя на лице порядок. Он достал маленькое зеркальце и
посмотрел в него. Мы тут же заметили, что на его руках были следы пробников –
губной помады, которую он выбирал в магазине. Стало понятно – чем он красил
губы. Да и вообще – постепенно его раскраска стала выглядеть ярче и
необыкновенней.
Мы поначалу не воспринимали эту
раскраску, как боевую. Думали, что это просто наше воображение. Что нам
кажется, будто этот мальчик – не вполне мальчик.
А он и был не вполне мальчиком. То есть
внутри, под одеждой, он оставался нормальным парнем. У него была девушка – вот
эта смешливая девица. У него были вторичные половые признаки (какие именно –
указывать не будем). И он вёл себя, как… настоящая девушка. И это ставило нас в
тупик.
Постепенно он заметил, что я проявляю к
нему внимание. И стал говорить с определённым акцентом – считая, что этот
акцент усилит оказанное им впечатление. И этот акцент, действительно, оказал
впечатление. Я посчитал этого парня придурком.
Так продолжалось до того момента, пока
мы не поехали. А когда сонгтео тронулся в путь, я вдруг заметил, что ведёт его…
изумительная женщина. Нет, не девушка, а именно женщина – с детьми, тонко
размышляющая над скоростным режимом движения, умело ездящая. То есть тук-тукер
со стажем и с большим опытом работы.
Это несоответствие – водителя и
управляющей сонгтэо женщины, а также этого мальчика, который изображал из себя
девочку – слегка ввело меня в ступор. Я надолго задумался – не зная, как себя
вести.
Вывела меня из этого состояния Юля. Она
засмеялась. И сказала, что у меня начались реальные видения. Что я вижу в
мальчике девочку или в девочке - мальчика. А это не девочка и не мальчик. Это
переодетый… шпион. Ну да – самый настоящий шпион, который собирается выведать у
меня все секреты.
Тут засмеялся и я. Какие секреты! Я же
ничего не знаю. А то, что знаю – никому не расскажу. Ну, кроме Юли
(разумеется)… Короче – я развеселился.
Ох, наивные мы люди! Веселимся по любому
поводу. И не думаем о том, что у этого мальчика (который на самом деле девочка)
возникают самые настоящие проблемы. И проблемы эти гендерные.
Кто он на самом деле? Кем себя считает?
Вопрос вопросов.
На самом деле он считает себя девочкой,
хотя является мальчиком. Такой его считает и его девица, которая ищет как раз
девочку… А зачем она ищет девочку? Ведь ей же нужен именно мальчик? Да, черт
его знает. Будем считать, что эта перемена произошла с этим парнем от
избыточной любви.
Но на деле всё гораздо сложней.
Поскольку они вовсе не чужие люди, а самые что ни на есть свои. Это… брат и
сестра. Среди которых на самом деле две сестры, одна из которых родилась
братом.
И это несколько усложняет проблему. Кто
на самом деле этот парень? И парень ли он – если красится в девочку, подводит
глаза и губы? Но ведь одет он, как парень? На нём мужская рубашка – с
пуговицами на левой стороне… А вот и нет! Пуговицы были на правой стороне
рубашки. То есть на той стороне, какую носят только девушки.
Хорошо, с рубашкой разберёмся позже
(если разберёмся вообще). Давай посмотрим на брюки и его обувь. Они-то мужские?
Точно говорю – брюки мужские. И обувь мужская. Правда, большинство школьников
носит шорты. А этот клоун носит брюки – как студент…
А может он и есть студент? Это несколько
упрощает ситуацию. Но на самом деле ещё больше её запутывает.
Допустим, он студент какого-нибудь
колледжа (нечто вроде нашего техникума). И скоро ему предстоит участвовать в
лотерее – по набору в армию. А это означает, что он в один миг изменит всю свою
жизнь. И будет служить в армии, а не бить баклуши на гражданке.
Этот расклад проходят абсолютно все
кандидаты – какого бы они гендерного ранга ни были. Будь ты переодетым девочкой
мальчиком, но если ты выбираешь белый шар – то моментально становишься
солдатом. И все твои эксперименты с сиськами и письками идут к черту. Вот так.
В солдаты сейчас забирают всех – кто прошёл (или не прошёл) эту лотерею. И они,
как ни странно, считают это очень хорошим стартом – несмотря на определённые
сложности с собственной идентификацией.
Хорошо – допустим, этому мальчику уже
есть восемнадцать лет. Допустим, он уже знает, что в армию его не берут. И что
же – он станет девочкой?
Но какого чёрта? А если он, в конце
концов, встретит девушку и влюбится в неё – что же ему делать? Снова менять
свою ориентацию?
Хорошо – пусть так. Пусть он сменит свою
ориентацию… Но как же его девушка – точнее, сестра, которая сидит перед нами и
искоса поглядывает на меня (как на потенциального самца)? Она-то как? У неё и
на щеках-то какие-то бугры – следы от перенесённой в детстве оспы. И вообще,
она скромная девица, ничего себе не воображающая. Только поигрывает такими же
купленным в магазине зеркальцем, посматривая в него.
Судя по всему, её моя принадлежность Юле
не сильно беспокоит… Сейчас проверим. Я ненароком кладу руку на колено Юли.
Девушка отворачивается. Следовательно – заметила (прихожу к выводу я).
Но парень смотрит на меня с вызовом. Он
явно хочет что-то мне сообщить. Я быстро проверяю свою внешность – не вылезла
ли какая сопля из носа. И вообще, как я выгляжу – достойно или не очень. И
вообще – что он на меня смотрит?
Оказывается – не на меня. Он смотрит
мимо. И не замечает моих сомнений. Я успокаиваюсь. И тоже перестаю смотреть на
этого парня. Какого чёрта – мне никто, по сути, не нужен. Тем более, такой
клоун (который младше меня раза в три – я гожусь ему в дедушки).
На самом деле ничего подобного я не
испытываю. Я просто с интересом поглядываю на этого парня, стараясь заметить
всё, чем он отличается от прочих парней. И даже не думаю о нём. Просто смотрю
иногда на него. И всякий раз ухмыляюсь.
Удивительное дело. В Таиланде около
восемнадцати градаций, отличающих гендерную принадлежность. Есть, например,
парни, которые одеваются, как парни, но ведут себя, как девушки. Есть девушки,
которые одеваются, как девушки, но ведут себя, как парни.
С этими представителями проще всего. Их,
можно сказать, меньшинство – по сравнению с другими.
Есть ещё и парни, которые с виду не
парни, но ведут себя именно, как парни. И есть девушки, которые с виду вовсе не
девушки, но ведут себя, как девушки. Этих тоже достаточно небольшое количество.
Но при этом они ни в коем случае никем не преследуются. «Если родился баобабом,
то баобабом и помрёшь».
Так вот, есть и другие гендерные
специализации. Есть девушки, одевающиеся, как парни, но любящие всё-таки
девушек – которые, в свою очередь, одеваются, как девушки, но любят тоже одних
девушек… Отсюда возникает вопрос – кто они на самом деле. Девушки или не
вполне? Ведь каждая из них, в конце концов, рожает себе мальчика или девочку. И
не в одиночку – как принято думать. А путём контакта с лицом противоположного
пола. И после этого они снова живут вместе с той девушкой, с которой жили и
раньше (и занимались, извините, сексом – тут уж ничего не попишешь).
У меня от этих рассуждений сносит крышу.
Я путаюсь, думая об этих людях. И считаю, что всем им не хватает реальных
трудностей. Что они, по сути, думают не о том, как выжить и чем накормить
членов своей семьи. Иначе у них бы не возникало подобных идей.
Как не возникает их у нас – у людей,
воспитанных в несуществующей стране («си-си-си-пи» или СССР). Но мы всё-таки
смотрим на этого парня и удивляемся. Но осуждать или вмешиваться в их жизнь –
боже упаси. С нас хватит и того, что мы имеем возможность наблюдать их со
стороны.
Машина, наконец, останавливается. Я
торможу её ровно через пятьдесят метров после того, как она останавливалась в
предыдущий раз. Думаю, это следствие того, что мы окончательно стали тайцами –
нравится мне это или не совсем.
Я подхожу к водителю и протягиваю
деньги. Смотрю на неё и вижу удивительную улыбку – такую, какой я не видел
никогда в жизни. И говорю ей –«тен-кью» (стараясь не подчёркивать звук «с»,
смешанный со звуком «т»). Женщина улыбается ещё шире.
Мы знаем, что мы, в отличие от остальных
людей, совершенно нормальной сексуальной ориентации. Я – мужчина, она –
женщина. У меня есть Юля. У неё – кто-то из тайцев. Мы живём свою жизнь – вовсе
не такую, какой живут эти олухи. Эта странная пара из девушки и мальчика
(который, в общем-то, не её мальчик, но и… не её девушка).
Остаётся один вопрос, который я так и не
выяснил. Почему эта женщина управляет тук-туком – а не её муж? Это секрет,
разгадать который мне не дано. Не в этой жизни. Не в этом измерении.
У нас такого не бывает совсем – чтобы
женщина возила людей на, скажем, микроавтобусе (поскольку сонгтэо у нас нет). На
эту тему мы ещё не размышляли. Но знаем, что женщин-водителей в Таиланде
довольно много. По крайней мере, несколько человек на сотню…
Сколько живёшь, каждый день такие
приключения. То вот эта женщина-водитель. То этот мальчик, который… девочка.
Комментариев нет:
Отправить комментарий