О свободе и воле

Иногда у меня возникает вопрос – что такое свобода и что такое воля. Не скажу, что такое происходит часто, но бывает. Например, иду по улице. И вдруг мысль – а что такое свобода? Или стою в очереди в магазин. И снова – а что такое воля? Вот так всю жизнь и живу в этом неведении. Пора разбираться с основами.

Дело в том, что свобода и воля по моему мнению – не одно и то же. У свободы есть главное – принципы. То есть такие вещи, супротив которых не попрёшь. А у воли их нет. Вообще нет, словно и не было никогда. Это первое отличие.

Отличие второе. У свободы есть законы. И это не принципы, поскольку они имеют вполне практический смысл. У воли таких законов нет. Точнее, они есть, но совсем не похожи на законы. И их можно либо выполнять, либо не выполнять. От этого ничего не изменится.

И третье отличие – у свободы есть своя цена. Узнать её размер проще простого. На что вы готовы пойти, чтобы получить свою свободу? Это и есть ваша цена. Точнее, цена той свободы, в которой вы живёте. У воли такой цены нет. Точнее, она есть, но очень невелика. И о её размере обычно не говорят. А что обсуждать то, что обсуждению не подлежит?

В остальном же воля и свобода вещи очень схожие. Я бы даже сказал – они родные братья по своей сути. Но только братья.

Есть у свободы, например, определённые ограничения, которые превращают её в несвободу. Ну, например, мне можно немного (условно говоря) похулиганить, но ровно до того момента, пока я не начну мешать окружающим. Вот тебе и вся свобода. Хочу похулиганить, и – нельзя.

У воли таких ограничений не существует. Хочу похулиганить – и хулиганю. До того момента, пока мне не надоест. А то, что я кому-то мешаю, так плевать. В полной мере – по барабану. Я предаюсь воле, а не принципиальной и законопослушной свободе.  

С годами происходит так, что воли становится меньше, а свободы – больше. В принципе, воли нет сейчас вообще. А свободы – выше крыши. И меня это очень радует. Дело в том, что воля – дело совсем дурное. И мне совсем не хочется жить в этом состоянии, наплевав на чужих мне людей.

Со свободой ситуация иная. Её у меня очень много. Но воспользоваться ею я, в общем-то, не могу. То есть не могу взять, и что-то совершить – без расчёта последствий. И если расчёт покажет, что моё действие нанесёт кому-то вред, то я от этого действия конечно же откажусь.

Даже если не нанесет, но впереди замаячит смутный призрак такой неприятности – я в любом случае от этого действия откажусь. Это и есть – свобода. Она стоит очень дорого. Иногда – самой жизни…

Эти размышления мучают меня давно. Лет с семи, если не раньше. Я могу вспомнить свои переживания лет, скажем… с пятидесяти. Ну, да – раньше брать не могу. Слишком много времени прошло. Но то, что я постоянно думаю о свободе, вполне понятно. Мы – люди, которые большую часть жизни прожили в жутком состоянии несвободы.

Вот о несвободе говорить можно легко. Она кругом – стоит лишь обернуться и присмотреться.

Вот, скажем, очередь за маслом. За каким маслом? Ну, допустим, за подсолнечным. За дешёвым.

Мы принципиально несвободны. Мы очень ждём того момента, когда сможем купить это масло – на сущие гроши, что лежат в наших карманах. И не просто купить, а получить это масло не более полутора литров на карман. То есть не более двух бутылок.

Толпа (довольно большая) волнуется и переживает. Задние напирают, полагая, что масла всем не хватит. Передние сдерживают очередь, полагая, что нечего суетиться, хватит всем. Но на самом деле они не знают, хватит всем или только части. В данном случае у одних есть немного воли – у тех, что находятся впереди. А у других воли поменьше – у тех, что сзади. И у тех, что находятся очень далеко от начала очереди – воли нет совсем.

Но это не свобода. Это – воля. Воля получить масло или не получить. Воля потратить талоны или не потратить. О какой свободе речь, если все мысли наши – об этом масле…

Свобода возникает у человека, когда всё основное у него есть. В этом случае он и не задумывается о том, что ему нужно или не нужно масло. Какое масло, господи? В мире так много голодных. Накормить бы всех… И он потихоньку начинает думать от этом. И направляет излишки производства, скажем, в торговлю. Или (если он более свободен) на благотворительность. Или куда ещё – где за еду денег не платят, а, наоборот, говорят спасибо.

Вот я и говорю, что свобода или не свобода – дело внутренней культуры. И что для несвободного человека возможен только приступ воли, а не свободы. Что бы он ни делал, как бы ни изощрялся. Стать свободным ему не суждено в принципе. Вот так…

Теперь о наших текущих делах. Мои рассуждения о свободе и воле имеют вполне весомые причины. Свободными людьми, как это ни странно, я считаю всех тайцев. Ну, преимущественно всех – я же не знаю, чем они живут и на что надеются. Но в принципе, они достаточно свободны, чтобы жить, как это им и положено.

О несвободных людях я и не говорю. Их здесь относительно немного. Некоторые туристы – преимущественно из китайцев. Ну, и другие – из тех, что наезжают в Таиланд из… других стран. (Хотел уже написать – «из другой страны» - да подумал, чего я хочу показаться умным или справедливым? Нет, пусть остается так – «из других стран»).

Да, так вот эти несвободные люди оставляют какое-то странное впечатление. Во-первых, лишившиеся русских туристов магазины. От этого они лишь выиграли. Магазины, к слову, очень хорошие. Очень дешёвые. И вообще, удивительно удобные.

Заходит в магазин турист и начинает ломаться. Мол, то не так, да этак. Ему стараются угодить. Говорят вежливые вещи. Помалкивают, когда сказать нечего. А он покуражится минут десять. И сваливает – ничего не купив. Спрашивается, зачем всё это? Ответ один – воля.

Во-вторых, не менее хорошие рестораны. Их сейчас в Паттайе стало чуточку меньше. Дело обычное – низкий сезон. Кто может, работает. Кто не может – закрывается.

Наш человек проникает в рестораны за едой. Накупит еды, нажрётся до отвала. И начинает капризничать. «Это у вас очень холодное, а это у вас очень горячее. И вообще, это есть нельзя, а это – тем более». И отваливает – заплатив за всё… Спрашивается – зачем? А воля. Вот и весь ответ.

О других организациях говорить не приходится. В них полно таких туристов, но мы их не видим. Мы просто не заходим в эти конторы. С нас хватает и магазинов с ресторанами. В первых мы бываем чаще, в последних реже. Но всё-таки бываем.

В данный момент количество туристов сильно сокращается. Не в два или в три раза – гораздо более. С одной стороны, это хорошо. Меньше будет приезжать несвободных людей. (Кстати, китайцы сократили приезд в Таиланд на 350% - после взрыва на Эраване). С другой, конечно, хорошо, но не очень. Несвободным людям надо учиться свободе. Именно – учиться. Я убеждён в этом…

О других событиях. Вчера мы сходили прогуляться к белкам. То есть поехали в самое начало улицы Наклыа, потом направились по боковой сойке до домов. И увидели здесь… шесть белок. Увидели бы и больше, но белки вели себя немного странно. Они прятались в кронах деревьев. Мы видели их только в том случае, если застывали на месте и определённое время ждали. Тогда белки не выдерживали и принимались активничать. Кстати, последнюю за тот день шестую (призовую) белку мы увидели, когда она свалила вниз орех с пальмы. Не думал, что белки такие сильные. Но эта оказалась очень сильной.

Мы немного устали за время этой прогулки. Но весь маршрут мы прошли пешком – до самого дома. Завернули на рынок и купили у красивой таечки ужин. Мы у неё часто покупаем. Нам нравится эта девица (впрочем, замужняя и даже многодетная).

Наши собаки дождались нас во время дороги на прогулку. И когда мы шли обратно, серой собаки уже не было. Была только черная – та, что оказалась сучкой. Она дружит с нашим кобельком. И он её изредка «строит».

По дроге туда мы отдали собакам всё, что припасли с собой. И на обратном пути у нас уже ничего не было. Но собака прибежала и попросила еды снова. Мы погладили её. И пообещали, что на днях придём. Но не сегодня – завтра. Такой был уговор.

Вообще, текущая неделя оказалась удивительно бестолковой. С одной стороны, я работал, как вол. А результаты – увы. Но у Юли всё получалось. Она в плане работы молодец.

Кстати, а что рубли? Для нас – ничего. Вообще ничего. Мы не замечаем девальвации русской валюты. Сегодня за рубль дают уже 0,54 бата. И мы, конечно, немного теряем на обмене. Но очень немного. Мы постоянно покупаем немного еды в магазине – на русскую карточку. А если денег приходит много, то сразу их снимаем, переводя в баты. Короче, всё оказывается нормально. Говорю же – сказывается Юлино предвидение. Нам платят в долларах. Вот и всё.

Позавчера мы вырвались в магазин. Это самый дальний наш маршрут. Мы идём по Северной улице и заходим в магазин «Теско Лотус». Там мы закупаемся продуктами, ужинаем. И выходим на улицу через минут сорок-пятьдесят. Потом мы пешком идём домой. Нам нужно прогуляться и поразмыслить. А это очень хороший способ свести всё воедино.

За время, что мы гуляем, мы четыре раза садимся на приметные скамеечки. Первая из них совсем простая. Она находится перед перекрёстком Северной и Третьей улиц. Эта скамья рассчитана на двоих. Здесь мы пересиживаем пять минут. Потом двигаемся дальше.

Вторая остановка – прямо возле поворота с Северной улицы налево. Последний перекрёсток перед Сукхумвитом – сразу после автовокзала. Здесь мы сидим те же пять минут. И пьём водичку.

Третья остановка – за больницей «Банкок-Паттайя госпиталь». Не прямо у клиники, а за ней. Мы останавливаемся у остановки и сидим те же пять минут.

Наконец, четвертый пункт. Он находится на автобусной остановке – за магазином «Вован-шоп» и небольшой мечетью. Здесь живут тайские мусульмане. Очень хорошие люди. Настроенные абсолютно не враждебно (тем более что мы ни во что такое не верим). Напротив, очень даже улыбчиво.

Честно говоря, иногда бывает так, что последнюю остановку мы пропускаем. Но не в последний раз. В этот раз мы неожиданно… упетались. Это словечко здорово подходит. Именно так.

Наши дни проходят умиротворённо и ровно. Мы ничему не печалимся, но и особо не радуемся. Мы проживаем этот день так, как и положено. Как проживали дни перед ним, как будем проживать за ним.

В этих днях мне видится сам смысл жизни.

PS На снимках – наша удивительная Паттайя.