Я уже как-то сообщал, что мы очень любим кошек. Котов мы тоже любим. И - собак. И - птиц. И всё живое, что летает-бегает-прыгает, ждёт угощения и при этом норовит нас укусить. Но кошек мы любим особенно сильно. Причины этого светлого чувства изложу в последующих абзацах, которые предваряют рассказ об очередном пережитом нами приключении.
Перед тем, как выполнить обещанное, воспользуюсь моментом и замечу - всё, что написано в этом блоге, святая правда. Причём, до такой степени, что я удивлён сам. Всегда же любил слегка приврать - для усиления эффекта, для красоты. А тут - правдив до неприличия. Признание, которое я привожу в этих записках, тоже невероятно правдиво. Мы любим кошек потому, что это - кошки. Других объяснений я не нахожу.
Да, кошки так же хвостаты и усаты, что и коты. Они так же самостоятельны, умеют мурлыкать и всегда себе на уме. Почему же мы отдаём предпочтение кошкам, а не котам? Необъяснимый парадокс.
В последний раз наше свидание с представителями семейства кошачьих состоялось в минувшую среду. Во вторник мы благополучно прогуляли урок английского и на следующий день отправились на утреннюю прогулку - отметить свой хулиганский поступок.
В Паттайе стоит чудовищная жара. Интернет сообщает, что температура воздуха колеблется от 29 до 33 градусов Цельсия. А мы полагаем, что она зашкаливает за 40 градусов. Есть ветерок, есть весёлые кучевые облака. А дышать нечем совершенно. Лучше отсидеться под кондиционером.
Но мы решили погулять. Мол, с десяти утра до полудня солнышко ещё не прогрело воздух до адовых температур. И мы успеем славно пройтись, раз уж накануне прогуляли школу. Короче - отправились в центр.
Скажу сразу - ничего интересного мы на той прогулке не увидели. Мы заглянули в ресторанчик выпить кофе со льдом. Потом посетили ирландский паб «Мёрфи лоу» (то есть «Закон Мёрфи»), в котором я рассчитывал выпить хорошего пива. Но пива не оказалось. И мы по совету сотрудниц паба «Мёрфи» (добросердечные души) заглянули в английский паб, расположенный прямо через стену. Здесь мы обнаружили настоящий «Гиннесс», который меня, увы, не обрадовал. Пиво оказалось не особенно свежим. Но я мужественно выдул пинту (640 граммов). И мы отправились дальше - по Бакао, чтобы перейти на Третью улицу.
Жара стояла неимоверная. Мы дотащились до поворота на сойку, которая ведёт к нашему дому. Совсем недавно мы в этих сойках путались. Сейчас ориентируемся, можно сказать, с закрытыми глазами.
Проходя мимо мастерской по починке одежды (это предприятие работает совместно с прачечной), мы вдруг увидели роскошного серого кота. А рядом с ним - ещё одного. Около них на скамеечке восседала их хозяйка - женщина моих лет, занятая своей работой.
Мы остановились и принялись усиленно «кискать» - чтобы привлечь внимание котов. Но на наш страстный зов откликнулась сама хозяйка. По-английски она говорила немногим лучше, чем я. Поэтому наш разговор состоял лишь из ахов, охов, восхищенных возгласов, всплесков руками и истеричных выкриков «гуд», «вери гуд» и «вери-вери гуд».
Как ни странно, но мы друг друга поняли. Юля попросила разрешения сфотографировать котов. Хозяйка сбегала за кулисы своей мастерской и вытащила оттуда ещё одно, самого большого, самого толстого кота. Котяра был так ленив, что даже не открыл толком глаза. Он висел на руках хозяйки, как огромная жирная сосиска. «Всю ночь гулял», - сообщила женщина. Мы кивнули. Что ему ещё делать - этому разъевшемуся кабану?
Коты были роскошными. Непорядок с хвостом мы заметили лишь у одного из них. У тайских кошек хосты зачастую бывают изуродованными. Это последствия близкородственного скрещивания. Люди здесь не виноваты - это происходит само собой.
Мы поинтересовались, чем хозяйка кормит своих животных, раз они такие восхитительно толстые. Женщина показала пакетик с кормом - что-то вроде всемирно известного «Вискаса». Кстати, коты были идеально чистыми. Несмотря на полувольный образ жизни, хозяйка их, похоже, регулярно купала. И это выходит за рамки традиций местного «кошковедения». Коты-то были явно беспородными. Женщина любила этих созданий такими, какими они уродились.
Мы тоже их любим такими, какие они явились на божий свет. Да, породистые сиамцы или британцы красивей, чем эта дикая помесь всего и вся. Но разве в красоте дело? То есть - разве только в ней? Пока Юля тетёшкала одного из котов, хозяйка раскормленного кошачьего стада счастливо щебетала, рассказывая нам о своих любимцах. Потом Юля сфотографировала котов. Потом - хозяйку с одним из любимцев. Мы никак не могли оторваться от этого славного кошачьего дома… А в это время я почувствовал приступ дурноты. Солнышко так нагрело мою несчастную голову, что мир в моих глазах утратил чёткие очертания.
Мы распрощались. Но перед самим уходом тётушка показала нам четвертого члена кошачьего семейства. Точнее - четвертую, потому что это была кошка черно-белой масти, прятавшаяся под вывешенной на просушку одеждой. К нам это создание так и не вышло.
Мы вспоминаем эту славную тайскую женщину (которую, впрочем, считаем китаянкой по национальности - очень уж похожа) уже третий день. Да, мы не должны относиться к тайцам комплиментарно. Среди них есть и ангелы, и негодяи. Соотношение тех и других точно такое же, как, скажем, в стране, в которой мы родились.
Но здесь есть два момента. Во-первых - кому и что мы должны или не должны? Если эти люди нас не обижают и относятся к нам с добродушным вниманием, почему мы обязаны их в чём-то подозревать? И, во-вторых - если бы там, дома, я получил хотя бы десятую часть той сердечности, что досталась мне за два года здесь, я бы, уверяю вас, никуда ни уехал. А я много лет работал журналистом. Сидел на бытовухе - протекающие крыши, замусоренные дворы, ветхая сантехника. Люди обращались в газету за помощью. И на всякий случай… проклинали журналистов, которым «конечно же наплевать». Я не преувеличиваю!
Я вспоминаю старинного приятеля, с которым мы были связаны через моего отца. В те годы, когда мой папа сидел в лагере как политический заключённый, Женя отбывал срок по уголовной статье. И папа однажды спас его от неминуемой расправы. Я не буду рассказывать эту историю (хотя, рассказывал её много раз в газетных статьях).
Так вот, прошли годы. Женя освободился, прожил долгую жизнь шахтёра. Вышел на пенсию. Однажды, когда моего отца уже не было на свете, Женя (так уж сложилось, что я называл его просто по имени, хотя он был старше меня на 25 лет) обратился в газету, в которой я работал, с просьбой посодействовать с ремонтом крыши. Я отправился к Жене в гости. Сфотографировал поток воды, стекающей по потолку. Ужасное зрелище - вода текла ручьём прямо по электрическому проводу. Я пообещал сделать всё, что было в моих силах. И начались почти ежедневные походы в управление ЖКХ.
Я никогда не просил чего-либо у начальства для себя самого. Но речь шла о Жене, о человеке, которому было очень плохо - из-за головотяпства коммунальных чиновников. Я просил, уговаривал, даже пугал. К моим просьбам начальник УЖКХ относился с юмором. Но однажды он сказал - мол, ладно, убедил, завтра высылаю бригаду домой к твоему Жене.
На радостях я позвонил старому приятелю. И не обратил внимания на то, что на календаре была пятница. И «завтра» начальника УЖКХ автоматически переносилось на понедельник.
В субботу Женя позвонил мне домой и… проклял меня. Этих слов я не могу забыть до сих пор. Услышав их, я, тридцатичетырёхлетний мужик, зарыдал. А в понедельник к Жене подъехала бригада рабочих. И за три дня перекрыла крышу дома, а заодно и отремонтировала испорченную талыми водами квартиру.
Это далеко не самый тяжёлый случай из моей журналистской практики. Были случаи и похуже. Здесь я хотя бы услышал от Жени слова покаяния. Мол, прости, я не знал… Да, конечно, прощаю. Только вот сначала переживу всё, чего ты мне пожелал. А потом приступлю к реализации второй части твоих посулов.
Журналистом я проработал одиннадцать с половиной лет. Оставил эту профессию в 2001 году, когда понял, что мои усилия никому не нужны. Народ упрямо рвётся к стойлу, выбирая в цари всё тех же палачей. Я не преувеличиваю - причина того, что я оставил журналистику, была исключительно политической. Я прекратил сотрудничество с газетами и полностью переключился на книги и онлайновые издания.
Ладно, бог с ним. Невелики достижения. Главное - я не утратил веру в людей, в том числе и в соотечественников. Меня уже не шокирует тот факт, что среди совершенно чужих людей, общающихся на непонятных мне языках, я вижу больше понимания, участия, добродушия, чем в русскоязычном сообществе. Мы намеренно не контактируем с русской диаспорой в Паттайе. Мы очень хорошо представляем себе, что мы там обнаружим. Спасибо, этого мы уже наелись досыта. Больше, к сожалению, не лезет.
К другим темам. Как Паттайя справила День Победы? Как всегда - по-пацански. То есть с пьянкой, выкриками на улицах нашей деревеньки и, как было обещано, со сжиганием какого-то флага - боюсь предположить, какого именно. Мы намеренно не посещаем мест, где собираются наши патриоты. Я считаю, что эти люди не имеют никакого отношения к празднику Победы. Юля меня поддерживает. У нас своё отношение к той войне - как и у всех думающих людей. Советские штампы нам претят. Мы - не идиоты. И не жертвы советской пропаганды.
Празднуем ли мы День Победы? Да, но уже без застолья и гостей. Мы просто думаем об этом горьком и великом дне. Мы о нём помним. И это нам кажется лучше, чем палить в этот день в воздух, выкрикивать бессмысленные лозунги и славить «героическое» начальство, кто этого вряд ли заслуживает.
Я уже говорил, что в Паттайе стоят необыкновенно жаркие дни. То ли память у нас короткая, то ли в прошлые годы такого зноя в мае всё-таки не было, но нынешняя жара кажется нам экстремальной. Мы давно не видим белок - они прячутся от зноя в ветвях манговых деревьев. Мы вторую неделю не катаемся на велосипедах - жара превращает катание в пытку. Мы почти не гуляем, выходя из дома лишь после заката солнца, когда на город опускается тропическая ночь.
При этом по утрам мы ощущаем легкий дождь. Очень короткий, солнечный - у нас его называют слепым. Небесная влага не приносит свежести. Дожди эти идут не повсеместно. У нас - идут, а там, где живут наши одноклассники - нет.
Майская жара вынуждает нас сидеть дома… А мы в воскресенье собираемся съездить в Бангкок. На три дня. Вернёмся утром 14 мая. Цель поездки - отыскать в столице хороший пивной ресторан. Заказать «Гиннесса». В хлам напиться. Закидать официантов помидорами. Подраться с полицией. Короче, устроить себе дикую пьянку по всем правилам.
Зачем? Так ностальгия же. Внебрачное дитя патриотизма.
PS На снимках - на первой фотографии наша знакомая кошатница, родственная душа. И её самый большой котяра. На шестой фотографии - загадочный агрегат возле французского ресторана на Третьей улице. Может, самогонный аппарат на гужевом ходу. На остальных снимках - наша любимая деревенька в разных ракурсах.
Комментариев нет:
Отправить комментарий