Собаки, коты и наши друзья

Между тем, в нашу жизнь проник холод. Он проник так глубоко, что я… заболел. И теперь, болея, еле заставляю себя писать эти строки. На самом деле холод не такой, как на родине. Это даже не холод, а прохлада (если 25 градусов тепла можно считать прохладой). Но, тем не менее, что случилось, то случилось. Я имею в виду свою болезнь.

На самом деле это вовсе не болезнь. Это, понимаешь, человеческая боль, которая образовалась от полного срыва высокого сезона… Хотя нам этот высокий сезон по барабану. Вообще, всё по барабану. Главное - были бы мы здоровы. А мы здоровы - если не считать того, что я немного болен…

Ладно, начинаю писать. Сейчас потихоньку распишусь и расскажу вам обо всём. Тем более, что событий на этой неделе прибавилось. И я думаю, что написать в первую очередь, что во вторую, а что в третью. Дабы написать абсолютно всё, включая и то, что я обычно забываю. С него и начну.

На минувшей неделе холода достали не только нас. Они дошли и до собак. И их стали одевать в чудные одежды. Вязанная кофточка с простым балахончиком снизу и со скосом к хвосту. И всё вместе - смотрится очень аккуратно. В такой одежде собака выглядит принцессой - будь она хотя бы трижды простого происхождения. У нас есть такая собака. Она на одной из фотографий. 

Её зовут Неотражучка. Это мы так её назвали. На самом деле собака редкий ублюдок. Всё, что должно быть у собаки красиво, у этой собачки некрасиво. Абсолютно всё. Даже нижняя челюсть… Хотя, нижняя челюсть и выглядит так, как должна выглядеть нижняя челюсть у собаки. Но всё остальное - ужас.

И вот, проходя однажды мимо места, где эта собачка живёт, мы увидели её вот в этом одеянии. Она, следует заметить, немного стеснялась своей одежды. Понимала, что не в коня корм. Но потихоньку с этим смирилась. И жила в своём ассоциативном мире. 

И тут идём мы. Увидели её и воскликнули - Неотражучка! И бросились оглаживать собачку (хотя раньше никогда себе этого не позволяли). Она слегка удивилась. Но наши атаки перенесла с достоинством… Вот такая вышла история.

Вторая история касается кошки. Это было в тот же день. Мы пошли к морю. Поднялись по Таппрае, свернули на сойку и начали спускаться к пляжу. Проходили мимо колонны, поддерживающей ворота. Я взглянул наверх. И увидел… кошку. Обычную кошку. Но каких-то мягких, нежных очертаний.

Мы видели её несколько раз. У неё даже хвостик изуродованный - заячий. Но тут она сидела в таком неведомом блаженстве. Она наблюдала за нами. И никуда не двигалась.

Юля достала камеру. И отсняла кошку. Та не подумала пошевелиться. Словно ждала, когда мы закончим своё дело. И лишь потом сменила положение - повернулась так, что снизу стала не видна.

Эти два эпизода показывают, какие чудеса встречаем мы на своём пути. Но это ещё не всё. Есть ещё одна история - с кузнечиком.

Это обычный кузнечик, но гигантских, прямо-таки невообразимых размеров. Мы шли по Сукхумвиту. То есть гуляли по самому дальнему маршруту. Остановились посидеть в закрытом ресторанчике на Сукхумвите. И на стене увидели это существо.

Точнее, это была не стена. Это был обычная подставка под плакат. На другой стороне было что-то написано. А на этой - только кузнечик.

Он был огромным. Сантиметров пятнадцать. Или даже двадцать - если считать его ноги. И он сидел неподвижно. Большие глаза внимательно отслеживали наши перемещения. Не думал он, что мы для него не представляем опасности.

А главную опасность для него представлял воробей. Он сидел неподалеку и размышлял - съесть ему кузнечика или ну его к черту. На счёт размеров он мнения так и не составил. Хотя кузнечик мог бы и сам легко его съесть - если бы, скажем, был плотоядным существом.

Мы посидели немного. И двинулись дальше. А кузнечик остался сидеть на том же месте. Воробей всё же решил, что кузнечик слегка великоват. И не стал его есть… Вот такая история.

Дальше идёт случай с днём рождения. Пятнадцатого числа мы подарили Пату две моих книжки и рисунок Юли. И не получили за это никакого «спасиба». Ну, и ладно. Это же сикхи. У них не принято.

Однако, оказалось, что очень даже принято. Не 15, а 18 числа. Именно 18 у Пату было день рождения. Ему исполнилось… 49 лет. 

Вот вы подумайте. Здоровый, молодой мужик. Очень хороший. И - 49 лет. Хотя, что тут такого? 49 лет случается очень у многих. И Пату не такой, у кого могло бы и не быть этого дня рождения.

Короче, он нас пригласил на 19 часов. И когда мы спустились вниз ровно в 19, то увидели всех своих жильцов. Абсолютно всех. В смысле - тех, что живут по высоким сезонам в доме у Пату. И началось гуляние, в котором принял участие и я.

Во-первых, мы все перезнакомились. С большим чувством юмора оказался тот дед, которому исполнилось 75 лет. Когда Пату сказал об этом, он оглянулся, словно отыскивая, кого это Пату имеет в виду. 

Рядом с ним был большой весёлый немец, которого я раньше не видел. Точнее, видел, но не придавал ему значения. А оказалось, что он наш, настоящий… Затем идёт тот американец, которого я считал немцем. Он говорит, что слегка знает немецкий язык, а потому свободно на нём разговаривает. На немецком говорят дед и тот большой немец. Наш американец оказался замечательным человеком. Больше холостым, чем женатым - так мы поняли во время его походов за угощениями. Гина (а он был Гининым ухажёром) была почти безучастна. Короче, вот так…

Представляю дальше. С самого краю, с нашего места, сидели финская (всё-таки финская) пожилая дама и её великовозрастный сын. Или муж - этого я пока не понял. Очень красивая дама. И очень хороший не очень уже молодой человек. Замечательная пара.

За ними сидели финн - которого зовут Мартти. И его русская жена. Здесь диспозиция оказалась весьма удивительной. Мартти исполнилось 69 лет. Когда? Да вот прямо в этот день! А его жене, Виктории, неизвестно в какой день - всего 40 лет. Вот такая разница в возрасте.

Мартти - человек, много лет увлекающийся моржеванием. У себя в Финляндии. Поэтому он практически не болеет. А его жена Виктория, русская, увлекается бухгалтерией. И тут уже не скажешь ничего другого - увлекается и всё.

Перед ними, напротив, сидела пожилая пара. Мужчина представлялся мне хорошо знакомым. Он явно гостил в нашем доме не в первый раз. Но у него была дама. Белая дама, очень хорошего вида. Такого же примерно возраста. Они были тоже финнами… Наверное. Или не финнами - я так и не понял. 

К гостям со стороны присоединились двое. Один таец - архитектор Пату. И второй - младший брат Пату. Хотя все дают ему больше, чем старшему брату - примерно… лет на десять. Около пятидесяти пяти или пятидесяти четырех. А ему - 45 лет. И я видел его очень часто. Не знал, что они братья.

Пату потом сказал, что у него есть ещё один брат. И что мать Пату лежит с переломом руки. Поскользнулась на футбольном мяче. И сломала руку. Мы поцокали языками, выражая соболезнование. Но вскоре тема для разговора ушла в сторону.

Я веселился на этом празднике жизни ровно два часа. Выпил много рому… Нет, всего лишь один сантиметр из бокала, заполненного ромом и колой. Больше мне, увы, нельзя. Хотя иногда хочется.

Так вот, я выпил рому. Съел Гинин суп. Очень, надо признаться, вкусный. И приступил ко второму. На второе была курица и картофель фри.

Это, следует заметить, очень хороший картофель фри. Только он не жуётся. В смысле - вообще. Пока я сидел и воевал с этой картошкой, мне подложили курицы. О, курица была - как надо! Отлично замаринованная, прожаренная, очень и очень вкусная. Я съел тройную порцию. Две сразу и одну порцию позже. А когда наелся, оказалось, что все тоже наелись.

Надо заметить, что наши мужики приехали в Тай одни. И наворачивали так, что просто засмотришься. Они подкладывали себе и подкладывали. И ели, ели, ели. Всё это время они сыпали шутками, острили. И я смеялся, хотя… ничего не понимал.

Именно в этот раз я и осознал, что отстал от распознавания английской речи на всю оставшуюся жизнь. Я сидел и грустил. Мне казалось, что я сижу среди совершенно чужих людей. И вдруг брат Пату обратился ко мне. Он спросил сколько мне лет. Я беспомощно обернулся к Юле. Она молчала. Я повернулся обратно. И сказал по-русски… «пятьдесят четыре». Или не по-русски? Я не помню.

И разговор зашёл о том, какой же я молодец, что выгляжу сильно моложе своего возраста. Я не знаю, чего здесь было больше - лести или… ещё более грубой лести. Но мне понравилось. И я что-то промямлил на неизвестном, впрочем, языке. И разговор пошёл дальше.

С нами периодически заговаривала Виктория. И отвечала ей Юля. А я делал вид, что вслушиваюсь в её речь. Половину я не понимал… Нет, понимал. Говорила-то Виктория на чистом русском языке. Но слова шли мимо меня - словно отскакивали рикошетом.

Наконец, мы попросились домой. И встали. Но Пату сказал - «файф минитс!» И дал указание готовить к подаче торт.

Я выпил кофе. Крепкий, хороший кофе без сахару. Именно такой мне был и нужен. Потом съел фрукты - арбуз и дыню. Потом мне подали кусок торта, но его я есть не стал. Мне, повторяю, нельзя…

С тортом получилась история. Пату и Мартти сыграли «больших людей». Они вырывали друг у друга право на разделку торта. Но Мартти удалось задуть свечи. Девять свечей - насчитал я. Оказалось, что они совпадают с днем рождения Пату и финна. Потом стали раскладывать торт. Финн очень веселился. И Пату подыгрывал ему. Простые, хорошие люди. Причём, все абсолютно.

Только я заболел. И чувствовал себя хуже и хуже. Не помню, когда мы попрощались. Поднялись к себе. И в девять часов, или около того, я уже погружался в сон. 

Прошло время. Я проснулся. Меня колотил ночной холод - хотя я был плотно укрыт. Похоже, что вчерашняя прогулка не обошлась без эксцессов. Сначала мы нагулялись. Потом полезли в бассейн. Вода в бассейне оказалась холодной. Но двадцать минут я всё-таки выдержал. А когда вылез, то и заболел.

Сегодня сижу за компьютером и пишу этот пост. И вспоминаю вчерашний вечер. Первый в нашей практике. Пату сказал, что особенно рад видеть меня. И я думаю, что он имел в виду.

Нет, всё очень хорошо. Пату - замечательный человек. И я снова не нахожу поводов оставить его дом. Как мы будем без Гины и Меу? И что скажем Пату? И… куда мы собрались переезжать? Всё это неясно, расплывчато и, наверное, невероятно. 

Похоже, останемся здесь.

PS На снимках - Паттайя и её обитатели.